выяснить, куда они направляются, и придумать план. По крайней мере, отложить наше столкновение до тех пор, пока мы не окажемся в менее людном месте. Опустив голову, я приноровилась к их шагу и последовала за ними на расстоянии нескольких десятков ярдов. Если побегут, то и я следом.

На вершине холма они свернули направо и куда-то исчезли. Мне понадобилось все самообладание, чтобы не броситься за ними. Я лишь слегка ускорила шаг.

На улицах уже было полно констеблей – многие сидели на корточках и оказывали первую помощь, перевязывая раненых и останавливая кровотечение. Дойдя до перекрестка, я лихорадочно озиралась среди толпы. Здесь, в центре города, царил хаос. В небе клубился черный дым, вой сирен почти заглушал крики. Меня то и дело толкали люди, которые в панике выбегали из горящих зданий. Но с помощью обострившихся чувств я все-таки смогла сосредоточиться на странной парочке, переходившей улицу, – единственных людях в Лондоне, которые вышагивали так непринужденно, словно прогуливались по пляжу. Я медленно выдохнула от облегчения, что не упустила их. Двигаясь в их темпе, перешла улицу вслед за ними, лавируя в паникующей толпе.

Зазвонил телефон, высветилось имя Скарлетт. Я провела пальцем по экрану.

– Ты где? – напряженно спросила она.

Я взглянула на уличную табличку:

– На Истчип-стрит. Я слежу за ними. Они идут к Филпот-лейн.

– Не выпускай их из виду. – Похоже, она запыхалась. – Я уже в пути.

– Ладно. – Я не сводила взгляда с парочки, которая повернула налево. – Они только что свернули на Филпот-лейн.

– Не потеряй их! – задыхаясь, велела подруга.

– Не потеряю, – отрезала я. Можно подумать, только Скарлетт знает, как выслеживать преступника…

Свернув на узкую улочку, я прикусила губу. Возможно, я подобралась слишком близко, чтобы остаться незамеченной. Взглянула на одну из магазинных витрин, мысленно сливаясь с отражением. По моей воле стекло показало другую картинку с Филпот-лейн: женщина и ребенок шли спокойно, теперь можно было разглядеть их лица. Мальчик улыбался и что-то возбужденно говорил. Глаза женщины потемнели от злости, она ничего не отвечала на его болтовню.

Мой пульс участился. Я поднесла к уху телефон:

– Я все еще вижу их.

Воздух заволокли клубы дыма, мимо пронеслась пожарная машина с ревущей сиреной. Такая же сирена завыла в телефонной трубке. Значит, Скарлетт уже близко.

– Пока не контактируй с ними, – сказала она. – Сделаем это вместе.

Мне не понравились ее слова. Я-то наполовину фейри и накачана ужасом, а Скарлетт всего лишь человек. Да, она опытный оперативник ЦРУ, но все же не может тягаться с фейри.

– Скарлетт, послушай, эти двое… они опасны.

– Я тоже.

Связь прервалась. Всего через несколько секунд я увидела, как подруга перебегает улицу. Она резко остановилась рядом со мной, тяжело дыша:

– Где они?

Я указала в глубину улицы:

– Женщина и маленький мальчик.

Скарлетт прищурилась.

– Ты шутишь?

– Нет, это точно они.

– Ладно. Давай возьмем их. Только без шума.

Не успела я возразить, как оба фейри завернули за угол, и Скарлетт сразу бросилась вслед.

Я легко поспевала за ней. Для человека она двигалась удивительно быстро. Несмотря на ужас, воспламеняющий мои вены, я все еще сдерживалась:

– Думаю, мне лучше самой разобраться с этим.

– О чем ты?

Я не могла объяснить ей. Не собиралась рассказывать, что я пикси. Пока нет.

– Не бери в голову.

Сердце колотилось о ребра, пока мы бежали. Что бы ни случилось, я позабочусь о Скарлетт. Мы завернули за угол, и она резко остановилась. На узкой извилистой улочке находилось всего несколько человек, и никто из них не был нашим злоумышленником.

– Проклятье!

– Туда! – Я показала дальше по улице. – Может, они свернули на соседнюю улицу. На Лайм-стрит.

Не сказав ни слова, Скарлетт снова бросилась вперед, чуть не сбив с ног убегающего бизнесмена. Я последовала за подругой, и мы резко свернули вправо.

На этот раз на тесной улице были только фейри. И они оказались близко – слишком близко. Женщина остановилась. Ее пальцы подергивались, голова склонилась набок. Она оглянулась на нас и галопом помчалась прочь со скоростью разогнавшегося автомобиля, копыта гремели по тротуару. Пылающие крылья ребенка затрепетали, он поднялся в воздух и улетел.

Мы со Скарлетт немедленно бросились следом, и теперь мне стало ясно: она не просто офицер ЦРУ. Ее тело размытым пятном мелькало рядом, каштановые волосы развевались за спиной. Мы перемещались со скоростью урагана, но оба фейри не менее стремительно мчались к огромному викторианскому зданию.

Резная каменная вывеска над аркой гласила: «Лиденхолл-маркет»[3]. Внутри, в магазинах, бушевал огонь, в воздух поднимались клубы дыма – черного, как котел. Уцелевшие окна почернели от копоти, пол был усеян стеклянными осколками.

Фейри, не останавливаясь, нырнули в задымленный зал. Пока мы мчались за ними, я приняла твердое решение: вытащить Скарлетт отсюда живой. Остальное неважно.

Внутри помещения ядовитый дым царапал горло, обжигал глаза. Приступ кашля сотряс все мое тело. Я продолжала бежать, но в дыму больше не видела Скарлетт. Глаза слезились. Да где же она, черт возьми?

Первобытный крик эхом разнесся по проходу. Сквозь черный дым, сверкая крыльями, на меня спикировал мальчик-фейри. Я быстро нагнулась, глядя в темные глаза ребенка, рот которого исказился в страшном оскале. Затем выпрямилась и заметила оставленный крыльями огненный след. Фейри снова спикировал и расцарапал мне лицо скрюченными когтями. Боль обожгла лоб в том месте, где мальчик рассек кожу.

Я полезла в сумку и вытащила железный нож – причем не просто нож. Он пылал злобой и гневом, жаждой насилия. В его лезвии была заключена частица души Рикса, шепот Рикса раздавался в моем сознании. Едва я взяла в руки этот проклятый нож, его голос пробрал до костей, требуя крови, крови, крови.

Мальчик-фейри взмыл в воздух, развернулся на лету и с криком обрушился на меня потоком жгучей ярости. Я взмахнула лезвием и ударила фейри между ребер. Он отпрянул и с воплем боли и ужаса рухнул головой на тротуар.

«Да, – прошипел нож в моем сознании. – Еще».

Я посмотрела на ребенка сверху вниз, скривившись в мрачной улыбке; боевая ярость сотрясала тело, заставляя ноги дрожать от злости. Этот мальчик – мой враг. А враги не заслуживают пощады – только боли и смерти.

Сжимая нож, я уставилась на малыша-фейри, скривив губы. Его темные глаза горели ужасом.

Фейри необычайно сильны, их трудно убить. Но железо легко справится с ними, отравляя их тело, разрушая их магию. Все фейри боятся железа, и этот мальчик тоже. В панике он поднялся на ноги и бросился наутек. «Давай за ним, – подначивал нож. – Убей его».

Я рванулась за убегающим фейри, но остановила себя. Я здесь не для того, чтобы убивать детей-фейри. Лучше не слушать злобный нож.

Я стиснула зубы, подумав о Скарлетт, и сунула ядовитый нож в сумку. В голове все еще раздавались крики: Пикси-шлюха!

Дым сгущался, вокруг было адски жарко от бушевавшего пламени, по