— Ты не поверишь, но — да, — проворчал он.

— Не поверю, конечно.

— Ты же сказала, что тебе плевать на политику.

— Ну да.

— Так какая тебе, черт побери, разница?! — заорал Алекс. — Какое тебе дело до того, кто станет следующим президентом? Ты все равно ни черта не знаешь! Как же тебе объяснить… Пойми, Юлька, мы не в сказке живем. Что ты тут — сидишь и пытаешься на лету определить, кто здесь хороший, а кто плохой? Не выйдет! Никто не будет строить рай на земле, и морить детей голодом тоже никто не будет! Какое тебе дело, у кого контроль — у нас или у местных? Вопрос только в том, в чей карман пойдут деньги. Тебе какая разница?

— Подожди-подожди, — подобралась Юлька и озадаченно нахмурилась. — Ты что, готов меня убить ради того, чтобы какой-то старый нефтяной хрыч не упустил лишний миллиончик?!

Раскрыв рот, Юлька потрясенно уставилась на агента. Алекс начал было говорить и осекся. Беспощадная простота формулировки не оставляла места для маневра. Вопрос оказался настолько глуп, что вдаваться в объяснения и выкручиваться было невозможно. Молчание же подразумевало только один ответ.

— Ты что, совсем сдурел? — тихо спросила Юлька.

Алекс растерянно хохотнул и застыл. Уже много лет он жертвовал чужими жизнями и рисковал своей. Это его работа, его жизнь… Передряги, из которых и не надеялся выбраться живым, погибшие на глазах друзья. Женщины, которые ему нравились, которым нравился он, и которых приходилось бросать одну за другой, бросать без объяснений и прощаний, а то и отправлять в тюрьму. Одиночество, ложь, роли, сдавливающие железными тисками. Черные ночи, когда хотелось выть от жалости к себе, и другие ночи, еще чернее, когда вокруг роились тени тех, кого он предал. Все ради дела. Израненное тело, скрученные узлом нервы — ради дела. Искореженная, извращенная постоянной игрой психика — ради дела. И эта курица смеет говорить про лишний миллиончик для старого хрыча? Да это не он сдурел…

— Идиотка, — процедил Алекс. — Ты думаешь, твоя жизнь драгоценна? Да она гроша ломаного не стоит! Кем ты себя возомнила? Президентом галактики?!

Юлька смотрела на него как на неведомого неприятного зверька и сама была для него таким же зверьком — непостижимым и невыносимо раздражающим. Раздавить, размазать, чтоб мокрого места не осталось, ничего, напоминающего этот взгляд. Алекса захлестывал гнев. Вбитые годами тренировок навыки разведчика, способность управлять собой растворились в нем без остатка, как в горячей болотной жиже.

— Тебя здесь пришьют, и никто не заметит, — проговорил он.

— Броненосец заметит, — ответила Юлька.

Алекс развернулся и вышел из хижины, грохнув дверью.

Юлька обессиленно опустилась в кресло, тупо глядя на бурлящую реку. От пережитого страха руки тряслись так, что она не сразу смогла прикурить. Несколько ужасно долгих секунд Юлька была уверена, что ее действительно убьют, причем — прямо сейчас. О том, как такое может быть, она подумает позже. Пора принять хоть какое-то решение. До сих пор Юльке казалось, что она в безопасности, но теперь стало понятно, что это всего лишь иллюзия. Тянуть дальше невозможно, еще немного — и у Алекса окончательно сдадут нервы.

Серый столбик пепла упал на колени, и Юлька рассеянно смахнула его ладонью. На ноге остался грязный след. Ей нужна помощь, совет… Мобильник почему-то не работал с тех пор, как они приехали в лагерь, — впрочем, теперь понятно почему. Юлька повертела бесполезный телефон в руках, сдвинула крышку — аккумуляторы и симка на месте, но мало ли что могли с ним сделать… Позвонить не получится — да и кому звонить? Бабушке, маме, подругам? Они не помогут, только напугаются зря. Вот Сергей, наверное, смог бы что-нибудь придумать. Тем более что он как-то замешан в эту историю, а судя по оговоркам Алекса — и вовсе может оказаться в Боливии. Только вот непонятно, как с ним связаться…

А ведь способ есть, внезапно сообразила Юлька. С помощью Броненосца она может навести галлюцинацию на кого угодно. Так, может, наслать на Сергея видение, в котором он спасает ее? Юлька достала фигурку; металл по-прежнему слегка холодил пальцы и был настолько чист и гладок, что, казалось, отбрасывал на бамбуковые стены серебристые отсветы. Она сжала Броненосца в ладони и сосредоточилась.

(…прорвался через ворота и, разбрасывая ударами кулаков каких-то невнятных типов, замаскированных под туристов, бросился к домику, в котором заперли Юльку. Она не стала дожидаться, пока художник сломает дверь, — сваи, поддерживающие веранду, соединяли прочные перекладины, и Юлька легко сумела спуститься по ним и кинуться навстречу. Почему-то в Сергея не стреляли — она успела подбежать к нему, у него были большие, теплые руки, и пахло, как раньше, — растворителем для красок, кофе, табачным дымом, — и на мгновение Юлька поверила, что спасена и все теперь будет хорошо. Но тут небо заполнил гул, и на них посыпались крепкие парни в камуфляже. На Сергея навалились. Какое-то время он отбивался, но вес мускулистых тел был слишком велик, а потом Юлька услышала влажный хруст, глаза художника закатились, и…

… — нужен нам живым, — сказал Алекс, насмешливо поглядывая на обмотанного скотчем художника, лежащего в углу хижины безвольной грудой. — Отлично получилось, не придется теперь уговаривать…

…а где-то в болотах к северо-востоку от лагеря стенал, ворочался, выл в отчаянии огромный зверь, и медленные круги расходились по трясине…)

Юлька выпустила Броненосца и затрясла головой. Видно, не судьба. Она попыталась еще раз сосредоточиться, передать — образ лагеря, населяющих его людей, шлагбаум на въезде. Мелькнуло хохочущее, злобно-счастливое лицо Алекса, и Юлька отдернула руку от фигурки. Нет уж, такое спасение не нужно ни ей, ни Сергею. Кажется, Броненосец не так уж прост; а она-то думала, что может управлять предметом, как хочет… Ладно, придется думать самой. Юлька спрятала фигурку под футболку, раскрыла блокнот и задумчиво прикусила кончик ручки.

«1. Почему предмет дает контроль над Южной Америкой? Кого они собираются заморочить? — записала она. — Что вообще на самом деле делает Броненосец?

2. Как с этой историей связан Сергей?»

Она мрачно оглядела куцый список. Чернила расплывались по отсыревшей бумаге, и из-за этого буквы казались вялыми и неуверенными. Вообще-то правильный вопрос был один — как ей выпутаться из этой истории живой и невредимой. Рискнуть, поверить Алексу и отдать предмет? Она уже один раз рискнула, из чистого любопытства и любви к приключениям, когда практически призналась, что Броненосец у нее, и согласилась ехать в Боливию. И что из этого вышло?

Юлька зажмурилась от ужаса, вспомнив покрывшееся бурыми пятнами лицо озверевшего Алекса. Надо же было так вляпаться. Не будь предмета — сидела бы сейчас над каким-нибудь переводом или клепала талисманчики и горя не знала бы. За каким чертом дед вообще осчастливил ее Броненосцем? Юлька прерывисто вздохнула и неуверенно вывела цифру три.

«3. Зачем дед прислал предмет? Почему именно сейчас, а не, например, пятью годами раньше или позже?»