И вот, казалось бы, я прекрасно знала, куда нам предстоит идти утром. Знала и почему-то профукала самое важное – паспорт. Вот почему-то была на двести процентов уверена в том, что он валяется в заднем кармашке сумочки. Ан, нет! После получаса поисков по квартире, бедлама в столе, меня словно осенило: а искомый предмет лежит себе тихонечко на работе и не парится, как упарилась его хозяйка, даже, казалось, задница вспотела, что уж говорить о спине. И моя «жужжалка» по пятам наступала и ковыряла мозг чайной ложечкой. Вадим Жужома, в моих мыслях ласково превращался именно в жужжалку, я даже девчонкам не говорила о подобном прозвище. А мне прикольно. Вот он что-то там строчит речи, ручонками машет, а я смотрю на него с умилением и слышу одно: «жужужу». Как на такого прелестного парня можно обижаться, он ведь ради моего же блага старается.

  Поправляю свои волосы, которые в дикой спешке успели выбиться из общей картины «конского хвоста», заветно прижимаю к груди паспорт и широко улыбаюсь своему будущему супругу. Обиделся, это видно по поджатым губам, но ничего страшного, по возвращению домой мы мигом решим данную оплошность. Мечтательно закусываю губку и подавляю протяжный стон желания. Сама виновата, обломился утренний секс из-за моей дырявой головы.

  - Нам на третий.

  Пока я зеваю по сторонам, Вадим вырывается вперёд и не ждёт меня, охающую и ахающую, вдохновлённую красотой городского дворца бракосочетания. В ушах играет вальс Мендельсона, а я вся такая в белом платье, фате, с пучком ярких цветов ступаю по ковровой дорожке и ничего вокруг не вижу, кроме любимого. Вот оно счастье, нет его слаще. Да меня просто развезло сегодня, умиление, да и только.

  - Рит, да сколько можно, мы уже десять пар вперёд пропустили, я задрался ошиваться этими коридорами, - бухтит Вадимка, а я неторопливо поднимаюсь по ступенькам, рукой веду по прохладным перилам и улыбаюсь. Не сразу замечаю, что Вадим остановился и пристально всматривается в моё блаженное лицо. Лишь пока, не чуя под собой ног и не видя дальше своего носа, не вписалась в его грудь, не смогла упасть с розовых облаков на землю. Звук вальса куда-то исчез, картинка смазалась и растворилась. Да уж, моей фантазии позавидовал бы любой режиссер-сценарист.

  - Здесь красиво, - хлопаю ресницами.

  А что прикажете ещё делать? Я давно заметила, что только такой вид переключает эмоции Вадима, и он, мне почему-то так кажется, думает, что я в такие моменты похлещи Алисы в стране чудес. Хорошо, что не говорю сама с собой, хотя… не факт. Порой казалось, что люди искоса смотрят на меня, когда я чем-то увлечена и не сразу понимаю, что делаю в момент пика своих желаний.

Маргарита

Суббота, за два дня до событий в офисе

   - Лисицина и Жужома, есть такие? – в коридоре раздался громкий голос женщины в красивом балахонистом платье, она как-то сурово зыркнула на нас, когда Вадик поднял руку вверх, - вас заждались, проходите.

  - Побежали? – хитро улыбаюсь парню, но видимо ему до сих пор не до смеха, пфф, ну и ладно, зануда в нём сегодня главенствует.

   Плетусь в хвосте, рассматриваю его спину, а улыбка сама собой расплывается на губах. Сдерживаю поры, чтобы не прижаться грудью к его спине и не поцеловать за ухом, ладошками скользя по его груди. Порой прохладная выдержка Вадика меня забавляет, ну откуда у вполне здорового парня, столько терпения, когда рядом крутится девчонка и всем своим видом говорит: «Эй, парень» давай зажжём!». Но нет, мы же слишком серьёзные, подобные вольности он позволяет только в четырёх стенах и не столь эмоционально, как я.

  Кабинет с огромными окнами в очередной раз заставляет восторгаться, во что ни говорят пусть, а мне нравится много света, много солнца. Девчонки из нашего бухгалтерского отдела не раз заставали меня стоящей у огромного панорамного окна и пьющей зелёный чай. С высоты город кажется невероятно гармоничным, а когда смотреть на него ночью, вообще дар речи отбирает. Огни, огоньки мерцают внизу, куда-то несутся прохожие, машины, мигают вывески.

  - Маргарита Лисицына, ваш паспорт, - нервный женский голос немного изменил тональность.

  - Да, да, вот и он – заветный скиталец.

  Женщина осуждающе посмотрела на меня поверх очков, но смолчала. Да уж, не понять вам мою тонкую душевную организацию.

   - Рит, да сядь ты уже, вот держи.

   Вадим вложил мне в ладонь ручку, пришлось садиться рядом и изучать содержимое бланков. Читаю, пишу, иногда искоса рассматриваю парня, тот тоже что-то пишет и тут…

  - Лисицына, да вы - мошенница!

  От неожиданности моя рука дрогнула, и на листе бумаги получился весьма впечатлительный зигзаг. Да что же за день – то сегодня такой! Вадим первым среагировал на подобное предположение и даже не дал мне слова казать.

  - Вы что себе позволяете? – он встал со стула и с высоты своих метр девяносто сурово посмотрел на покрасневшую женщину, которая ни капельки не испугалась подобного тона и движения в свою сторону, вот это выдержка, я вам скажу.

  - Читайте сами.

  По столу проехался мой паспорт, попал в руки заинтригованного Вадьки.

  Я же ничего толком не соображала, тут, понимаешь ли, мысли о форме торта и о цвете пеньюара для первой брачной ночи. Лицо жениха меняется в секунды, а я моментально из желе превращаюсь в натянутую струну. Да что там такое в паспорте?!

  - Ну, ты и дрянь, Лисицина, да за кого ты меня принимаешь! – голос Вадима прогремел на весь кабинет, даже женщина за столом вздрогнула, а что уж говорить обо мне.

  - Да там что, чёрт с рогами?! - фыркаю в ответ и вырываю паспорт из рук парня.

  Вначале мне не сразу доходит, на какой станице открыт документ. Да что они мне голову морочат. Ну   да приписана я у себя в селе Рябиновка, но разве я когда-нибудь это скрывала? Не помню… Да ну, я не могла скрыть такой факт из моей биографии, как весьма занимательную жизнь в селе.

  Уже было хотела рот открыть и покрутить у виска, как зоркий взгляд зацепился за название «Семейное положение». Я не знаю, что видели присутствующие, но мне кажется, что я покрылась не просто красными пятнами, я стала одним цветом с моими яркими рыжими волосами.

Маргарита

Суббота, за два дня до событий в офисе

  Соображать я стала плохо, и с каждой минутой в ушах шумело сильнее и сильнее, а в висках билось только три слова - Черкасов Марк Леонидович. Это шутка такая! Просто кто-то подсунул мне в стол «липу», решив пошутить надо мной таким способом. Дрожащими руками срываю обложку, переминаю паспорт руками, вдоль и в поперек трясу его, вожу пальцами по страницам. Ну нет же, вот на задней странице характерное пятно, я когда-то этот паспорт из рук младшей племяшки спасала, малютка отыскала мою сумочку и, довольно уплетая за обе щеки пирожок, перебирала содержимое.