его и священный символ, который является царским знаком Кхала Кранна. Пусть они научат своих сыновей языку моего народа, чтобы они могли читать этот свиток. И когда-нибудь, несомненно, один из моих потомков сможет вернуться в Кранн, свергнуть преемников узурпатора и прекратить нечестивые жертвоприношения.

Ты, кто сейчас, спустя, возможно, много веков, читаешь мои слова, можешь быть тем, кто поможет мне. Если у тебя есть знания и сила, чтобы вернуться в Кранн, я торжественно поручаю тебе — иди! Не подведи свой порабощённый народ на далёком Кранне, ибо они всё ещё твой народ, а ты их законный Кхал, хотя прошли века, прежде чем ты прочитал это. Возможно, вы погибнете страшной смертью в этом походе, ибо ужасны силы Обитателей Тьмы, которые являются союзниками дома узурпатора. Но правда вооружит вас, и если вы умрёте, вы умрёте, защищая правду. И знай, что если ты решишься вернуться, то с тобой отправится дух твоего умершего предка, Норта Норуса, Кхала Кранна.

Я отложил свиток. Мой мозг был ошеломлён. Написанные бордовыми буквами слова казались мне ясным, громким голосом, звучащим в моих ушах, громким криком из давно ушедшего прошлого, торжественным посланием, которое передавалось из поколения в поколение.

Могло ли всё это быть правдой, спрашивал я себя? Другой обитаемый мир, расположенный далеко во Вселенной, откуда давным-давно предки моей семьи прибыли на Землю? Мир, населённый цивилизованными людьми, преследуемый страхом перед тёмной, могущественной, нечеловеческой расой, обитающей под поверхностью?

Странная шкатулка, свиток и эмблема на моей шее, несомненно, могли быть только из другого мира. Я снова схватил свиток и развернул его, дочитав текст до конца. Там был чертёж, о котором упоминал Норт Норус, схема механизма, достаточно понятная мне как современному физику. Способ срезать путь через измерения Вселенной, генерируя сверхвибрационную силу, которая проталкивала бы машину сквозь континуум обычного гравитационного пространства…

Я, имея перед глазами этот чертёж, мог бы построить такую машину, мог бы в одно мгновение перенестись через всю вселенную в другой мир! Предчувствие невероятного приключения разожгло моё воображение. Совершить прыжок в тот далёкий мир, странный, чуждый мир, полноправным правителем которого я был! Вернуть власть, утраченную моим давно умершим предком, и сбросить чёрное ярмо ужасного зла, которое было возложено на мой народ!

Да, это был мой народ. Ибо я, Эрик Норт, был законным Кхалом Кранна, и на моей шее висела королевская эмблема. И от этой эмблемы, казалось, исходили лёгкие потоки силы и уверенности в себе. Клянусь небом, я бы низверг узурпаторов, которые давным-давно свергли наш дом с трона! Я бы уничтожил их за то, что они осмелились принести мой народ в жертву злым силам из тёмных пространств внутри Кранна!

На мгновение холодное сомнение охладило мою бурлящую кровь. Эти тёмные, нечеловеческие существа из глубин — в конце концов, давным-давно моему предку было не по силам справиться с их помощью узурпатору. Ему самому пришлось бежать из того мира, и в свитке он предупреждал: «Ужасны силы Обитателей Тьмы». И мой отец повторил это предупреждение, когда умирал. Мог ли я надеяться победить их, когда сам Норт Норус потерпел поражение?

Я отогнал прочь это леденящее душу сомнение. В моём сознании утвердилась непоколебимая решимость. Я собирался отправиться в это грандиозное приключение, перебраться в тот мир и сражаться, чтобы разрушить чёрную тиранию моего народа.

Там меня ждала либо отвратительная, ужасная смерть, либо власть над миром.

Я заговорил вслух, тихим, напряжённым голосом, как будто обращался к кому-то, кто был со мной в тёмной комнате.

— Я ухожу, Норт Норус, — сказал я. — Один из твоих сыновей наконец возвращается на Кранн.

2. Братство Искупителя

Я стоял на плоской металлической крышке приземистого квадратного механизма, на создание которого у меня ушло три месяца, механизма, который должен был перенести меня через всю Вселенную в другой мир!

— Час ноль, — пробормотал я себе под нос, медленно поднимая руку к маленькой панели управления.

Площадь машины составляла пять квадратных футов, а высота — два фута. Внутри её металлического корпуса находились аккумуляторы, трансформаторы и огромные вакуумные трубки, излучаемая сила которых при включении разрывала обычное пространство и отбрасывала машину и всё, что на ней находилось, в неизведанную доселе часть гравитационного континуума. Она стоял здесь, в углу освещённой лампами библиотеки старого дома, моей импровизированной лаборатории.

Мне, даже руководствуясь схемой, потребовались все мои научные знания, чтобы построить эту штуку. И всё же меня терзали сомнения. Если машина не сработает так, как я ожидал, она может вообще выбросить меня из пространства нашей вселенной. Или, если бы её настройки окажутся не совсем правильными, она может забросить меня в другой мир, отличный от далёкого Кранна.

Это ужасное сомнение мрачной тенью нависло надо мной, пока я колебался, держа руки на выключателе. В зеркале на другом конце комнаты я мельком увидел странную фигуру — себя. Высокий, широкоплечий мужчина, одетый в рубашку и шорты цвета хаки, на поясе длинный меч, которым учил меня пользоваться отец, черноволосая голова непокрыта. На моём смуглом с орлиным профилем лице читалось сильное сомнение.

Я закусил губу и процедил сквозь зубы:

— Сейчас не время для сомнений. Это чистейшая авантюра — моя жизнь зависит от шанса добраться до Кранна.

Сердце бешено заколотилось, когда я схватился за выключатель. Я прошептал:

— В следующее мгновение — Кранн или смерть. Поехали.

Я щёлкнул выключателем. В тот же миг чудовищная сила нанесла мне оглушающий удар. Всё потемнело, и я потерял сознание.

Когда я очнулся, первое, что я понял, что лежу ничком на крышке машины. Я открыл глаза, затем заморгал от яркого солнечного света. Это был тёмно-красный солнечный свет — над моей головой простиралось неземное охряное небо, в котором горело огромное, умирающее, тлеющее тёмно-багровое солнце.

Пошатываясь, я поднялся на ноги и в ошеломлённом благоговении огляделся по сторонам. Вокруг меня возвышались странные джунгли, огромный, торжественно безмолвный лес, чьи деревья с чёрными стволами вздымались высоко в сумеречный воздух, неся на себе массу тёмно-красной листвы.