Повесила одежду в шкаф-купе справа, слева дверь открывалась в санузел. И прошла прямо в квартиру, в которой из обстановки было подобие кухонного гарнитура, печь, небольшой холодильник с микроволновкой на нём, короткая барная стойка с одним стулом, компьютерный пустой стол, компьютерный стул и полуторная металлическая кровать напротив. Больше ничего. Пусто. Ни постельного белья, ни посуды из которой есть и в которой можно готовить, ни телевизора. Хорошо что у меня с собой есть ноутбук. Но это потом. А сейчас спать, спать, спать. Постелила свою одежду на кровать, закрылась сверху курткой и провалилась в долгожданный сон.

Проснулась от звука женского голоса и сигнала сирены, здание тряхнуло как при землетрясении один раз, другой:

— Внимание, это не учебная тревога. Просьба оставаться на своих местах.

Сообщение повторялось снова и снова. На панели у двери горел красный свет. Через четверть часа тревога прекратилась. Я свесила ноги с кровати и начала изучать доставшееся мне жилье. В коридоре, на самом верху шкафа нашла две упаковки постельного нового белья. Живем. На балконе увидела небольшую нишу, в которой была посуда. А в санузле нашла чистящие средства, мыло и пару тряпок в небольшом ведре. Переоделась в спортивный костюм и начала чистить все поверхности, до которых могла дотянуться. Через несколько часов, усталая и взмокшая, я довольно оттирала капли пота с лица. Химия разъела руки, но это переживем. Желудок начал возмущаться, что он хочет кушать и нужно было бы пополнить запасы в виде небольших накоплений жирка на будущее. Я выпила воду. Открыла телефон и написала Эдуарду Павловичу что хочу кушать. Через несколько минут получила сообщение что он занят, но за мной зайдет его брат Андрей через четверть часа.

Несколько часов назад. Квартира Ковровых Андрея и Владимира.

Андрей сидел на кресле. В руках у него дымилась сигарета. Он недовольно посмотрел на Эдуарда:

— Итак, ты всё же притащил эту девицу. Я же просил тебя не ввязываться в это дело.

Он ударил кулаком по столу.

— Это моё решение. А ты застрял в своем саможалении. Тебе надо встряхнуться. Твой дар почти не проявляется и не развивается. Ты видишь мертвых, но не слышишь их. Я бы понял если бы ты смог перескочить на следующую стадию ясновиденья, это значило бы что просто твой дар начал развиваться в другом направлении, но подвижек нет.

— А ты о Вовке подумал, каково будет ему видеть её постоянно. Он и так ушёл с головой в работу. Приходится в бассейн его буквально чуть ли не палкой загонять, а ты знаешь как для него важно нормальное развитие и физическая форма. Тем более он протезы опять сломал.

— Опять? Да сколько можно? Что на этот раз. Мы и так кучу денег отвалили когда ездили в Германию, да и сами протезы не дешёвое удовольствие.

— Да кому ты говоришь, ты вон ему говори. Говорит что протезы бракованные. Сначала вроде работали нормально, а потом стали выходить из строя.

— Что? Сразу оба?

— Я у него тоже самое спросил. Так он говорит что ему такие специально подсунули. Сейчас же не любят русских, все эти настроения среди политиков.

— Ой только не начинай. Лучше вообще от этого по дальше держаться. Слышал сейчас опять запрет ввели на посещение Европы, так что ремонт накрылся.

— Может тогда к местным Ламарским обратимся. Они хоть и качеством по хуже, но лучше чем он опять сидит на этом кресле или на костылях. Так что там с этой как её?

— Стеллой? Да знаешь, мне её реально стало жалко. Сначала думал приеду выполню свою работу и свалю обратно. А потом как послушал показания матери, сестры и бывшего муженька так и понял, что её от туда вытаскивать надо. Прикинь её мать прямо на суде чуть ли не помоями обливала. А сестра чтоб залезть в постель к мужу придумала ложный диагноз о бесплодии и венерическом заболевании.

Андрей присвистнул.

— И прикинь, эта сестра ещё и залететь от бывшего муженька успела. Так её мать по головке гладила, а на Стеллу волком смотрела, а потом они вдвоем решили, что она бабку одурманила, чтоб та дар Стелле передала.

— И что муженек так просто скушал ложь?

— Так её сеструха заключение подделала что она больна, а он сдал анализы и оказался здоров. И вместо того чтоб нормально поговорить и выяснить отношения, он залез на сестру, или она на него залезла. В общем если бы не соседка, дотошность судьи и адвоката, девку бы под лишение дара подвели. А ты сам понимаешь что это значит.

— А чего они на неё вообще так накинулись?

— Так Стелла сказала сестре «бог тебе судья», а дар отомстил, ударил в как я понял в болезненную точку и угробил ребенка, а сестренка слышала только что ей говорила Стелла — «будь ты проклята».

Андрей снова присвистнул.

— Блин, сам дар её чуть под монастырь не подвел. Ещё бы несколько таких случаев и она стала проклятийницей, а ты сам помнишь как с ними поступают.

— Это да. Вот я и говорю. Жаль стало. Дар сильный. Хороший целитель может получиться. Главное силу контролировать научить. Я уже разговаривал с руководством. Аттестация через год.

Андрей с сомнением посмотрел.

— А успеет? Теория, ещё и практика. Да и тебе с ней возиться, тебя Анька не заревнует? Как ни как молодая баба рядом крутится.

— А вот для этого мне нужен ты.

Андрей посмотрел на него рассеянно:

— Не-е. Нет, нет, нет. Только не говори. Выбери кого-нибудь другого куратором. Мало мне проблем с покойниками, так ещё ты навязываешь мне внучку этого Николаева.

— Вот и поможете друг другу. А заодно Вовку подключишь, а то закопался в работе. Будете вместе за ней присматривать. Я всё сказал. Хабарыч одобрил.

Андрей стукнул кулаком по креслу.

— Такого я от тебя не ожидал. Решил значит всё, за моей спиной. Как ты там говоришь решил встряску мне устроить. А вот возьму и сделаю наоборот. Говоришь она разведенка. Муж предал. Значит устрою ей подобное. Можно ведь поматросить и бросить. Меня то ограничения дара не держат.

— Андрей не смей. Сам же себя корить будешь. Да и не плохая она вроде, бедовая только. Лучше работай нормально с ней, приглядывай. Проверяй как она теорию учит. Практику будем вместе с Хабарычем решать как проводить и в каком ключе.

Внезапно разговор прервал сигнал сирены с требованием оставаться на своих местах. Эдуард позвонил по телефону:

— Привет Ань. Что там у вас случилось?

Из телефона раздался недовольный