...Почти все свое свободное время провожу с Баком. Дейрдре меня ругает, говорит, что веду себя, как маленькая девочка, что ему надо отдыхать. Но он сам меня не отпускает, всегда держит за руку. Однажды даже в ладонь поцеловал. А мне так хорошо стало, как в детстве, когда папа обнимал меня и целовал в макушку. Я его тоже хочу поцеловать, но сильно смущаюсь. Я, наверное, становлюсь красной, как черепичная крыша нашего госпиталя. Позавчера набралась храбрости, но пришел врач. А Бак только хитро улыбался, как будто знал, что я хочу его поцеловать. Я, наверное, снова покраснела, с моими рыжими волосами, я, пожалуй, и правда с крышей сливаюсь...

...Почему я раньше не замечала, какой Бак красивый?.. Дейрдре смеется, говорит, что я влюблена в него, поэтому он и кажется мне красивым, а на самом деле он совсем обычный. Но это она перегнула палку. А Бак на самом деле очень-очень красивый. У него волосы белые-белые, как жемчуг, и блестят также, а на губах всегда улыбка. Нет, я никого не видела красивее. Глаза просто огромные и горят синим огнем, а светлые ресницы такие длинные, что дух захватывает, когда он моргает...

...Бак уже выздоравливает и скоро снова отправится на фронт. Мне так страшно, что не могу спать. А что если я его больше не увижу, как маму? Я так хочу, чтобы он поправился, но тогда... Поэтому и плачу ночами. Здесь они темные, даже темнее, чем дома. Дейрде меня гладит по голове и говорит, что все будет хорошо. А если нет? Что мне тогда делать? Бак в щеку поцеловал, а у меня дыхание перехватило, и я даже замерла. Сердце, наверное, стучало так, что слышно было на всю палату. И голова потом целый день кружилась. Я боюсь его отпускать...

...29 декабря не был самым страшным днем в моей жизни. Мне было очень больно, когда умерла мама, думала, что хуже и быть не может. Но теперь мне еще страшнее. Я смотрю на всю эту смерть вокруг и не понимаю, как я могла сюда приехать? Как я могла уговорить Дейрдре поехать со мной!? Она умерла на моих глазах, ее руки постепенно остывали... Моя дорогая, любимая Дейрдре! Я видела, как она закрывает свои зеленые, как холмы Ирландии, глаза в последний раз, как вдыхает... Я сидела и держала, и держала ее руку, пока меня не оттащили. А где мне быть, как не с ней? У нас же одна душа на двоих. Как я оставлю свою часть, часть себя? А потом я снова дотронулась до нее... И ревела, ревела. Бак говорит, что я не виновата, но мне так тяжело. Это ведь я ее уговорила уехать на фронт. Я. А теперь я жива, а ее нет. И зачем мне все это? Как дальше жить, если часть меня умерла? Думала, если я рядом - смогу ее защитить. А я не смогла. Я плакала и плакала, просила ее открыть глаза. А она их не открыла. Дорогая моя, любимая Дейрдре, я всегда буду тебя помнить. Я люблю тебя! Слышишь!? Я знаю, что ты слышишь! Ты теперь с мамой и папой. Я тебя люблю, так сильно...

...Если бы не Бак - не знаю, как бы я продолжала жить. Меня переправляют в Египет. И Бака тоже. Возможно, я увижу Гая. Я ему написала про Дейрдре, но он еще не ответил. Только бы с ним было все хорошо! Я смотрю вокруг, чувствую трупный запах. Это такой кошмар. Меня даже от него уже не тошнит, как это было раньше. Я привыкла. Внутри, казалось, все замерзло. Но когда Бак обнял меня - я почувствовала, что жива, я поняла... Но у меня остались только Гай и Бак. Если с ними что-то случится - я умру. Да и что мне делать без них?..

...Тут так жарко. Я думала жарко в Греции. Но тут... Самое настоящее пекло, ад. Одежда постоянно мокрая от пота. У нас в Ирландии даже в самый разгар лета так не бывает. Дышать почти невозможно. К раненым невозможно подойти. Я думала, что мне теперь все ни по чем, что выдержу любую вонь. Но тут... Кто целый - воняет потом, кто раненый воняет всем подряд. А от погибших идет такой смрад, что уж и не понятно кто жив, а кто мертв...

...Если я умру - мне не страшно. Но мне страшно даже думать о том, что будет если умрет Гай или Бак. Я их очень люблю. Бака я уже две недели не видела, а Гая и того больше. Жду свиданий и до безумия их боюсь. А когда вижу, уже не смущаюсь, уже все равно, кто что подумает... Я теперь его целую и не могу оторваться. Он моя жизнь, моя вода, мое сердце, моя кровь. Он во мне. Под кожей, в голове, везде. Если его нет - и не дышу вовсе. Я порой даже разговаривать не могу. Плачу и трогаю его. Дотрагиваюсь везде, чтобы убедиться, что это не сон, а потом вспоминаю эти прикосновения, вспоминаю, как он до меня дотрагивался... И Бак тогда рядом...

...Мы с Баком решили пожениться. Теперь я буду миссис Бак Уинтер. Марион Уинтер. Так непривычно и так красиво! Я его очень люблю, настолько сильно, что голова кружится. Гай очень рад за нас. Он сначала дал подзатыльник Баку, на меня грозно посмотрел, а потом сгреб в охапку и поцеловал в щеку. Сказал, что рад за нас. А мне было больно. Я словно чувствовала его боль, чувствовала, как кровоточит его душа. Знаю, что Иду вспоминал в этот момент, а ведь он даже не был у нее на могиле. Как же он живет? Как?..

...Сегодня Бак мне сказал очень страшную вещь. Я знаю, он прав, но все равно... Разве можно остаться спокойной слыша такое!? Бак сказал, что если он умрет - у меня все равно будет дом. Он сказал, чтобы я ехала в Илкли, Западный Йоркшир. Сказал, что его мама будет меня ждать. А я не хочу, чтобы она ждала МЕНЯ! Я хочу приехать туда вместе с Баком! Я его очень люблю. Со страхом ожидаю известия, что его или меня куда-то переправят. Загоняю эти мысли подальше, очень далеко, чтобы никогда не всплывали...

...Я так люблю его. Так сильно, что душа замирает. Так сильно... Он сказал, что у нас будет много детей. Я тоже хочу. Хочу, как у Флэнаганов из нашей деревни, чтобы их было семь, а может и больше. После войны мы обязательно съездим в нашу деревню вместе с Баком. Я очень хочу поделиться своим счастьем с мамой и папой, а еще я обязательно съезжу в Грецию, чтобы навестить Дейрдре...

...Я миссис Бак Уинтер! Подумать только! Я - миссис! Такой важный день... Я всегда мечтала, что Дейрдре будет моей подружкой, что мама мне платье красивое сошьет, что в церкви венчаться будем. Но теперь мне все это не важно, главное, что Бак и Гай рядом. И не нужны мне дорогие украшения. У меня их только два: крестик и кольцо обручальное...

...Я так боялась. Так долго боялась, что теперь почти ничего не почувствовала. Бак отправляется на юг. Гая я тоже не вижу. Я тут останусь совсем одна. Меня порой охватывает самый настоящий ужас. И страшно не за себя, а за них, самых дорогих мне людей. Об этих страхах я не хочу говорить Баку: он будет сильно переживать. Я его так люблю, что сердце холодеет, когда его нет рядом. А теперь он будет очень далеко, неведомо где. У нас осталось всего двое суток. А если я его больше не увижу? Душа словно кислота разъедает...

...Наверное, моя жизнь закончилась. Египет перестал быть местом где-то на Земном шаре. Это ад. Без Бака и Гая это ад, самая настоящая преисподняя. Я их не вижу, а письма идут так долго. Просыпаюсь не от шума или света, а от кошмаров, таких ужасных, что сердце от страха разрывается. Самое дорогое, что у меня есть - серебряное обручальное кольцо и маленькая фотография со свадьбы. Вчера Бак мне улыбнулся на прощание и поцеловал так, что до сих пор губы горят. Даже думать не хочу, что этот поцелуй может быть последним...