церковь пообещала помочь? Ох, надо было тебя прикончить и не париться, расхлебывай сейчас свою ошибку…

Первым делом я решил окончательно перестать был максимально человеколюбивым, понимая, что я преступил через свои принципы и получил новые проблемы.

Прикрыл глаза, потянулся щупом вниз… Вот, эта старушка себя отлично чувствует, я даже слегка переборщил с лечением.

Ничего, несколько секунд — она падает с внезапно ухудшимся здоровьем. Я всего-то полностью убрал следы своего воздействия и вернул её к тому состоянию, в котором она сейчас должна быть. Если скорую вызвали — может выжить, нет — почти стопроцентный труп. Исправил свою маленькую ошибку и вновь повернул голову в сторону целого майора, который пришел меня арестовывать.

— А вы уверены, что у вас получится задуманное, если я этого не захочу…

Глава 2

— Весь покрытый золотом, абсолютно весь, остров православия на России есть, — продекларировал я, увидев, что из пятерки так называемых ФСБшников половина — местные православные инквизиторы.

И ведь я точно знаю, что золото никак не сказывается на том, как быстро они получают силу от своего бога. Оно не дает вообще никаких бонусов, не защищает от чего-нибудь, в него нельзя запихнуть заклинание, как в тот же алмаз или изумруд. Но, блин, поражает, сколько они носят на себе этого желтого металла, зачем-то купола им обделывают, кресты из него отливают…

Это мне просто солнечный зайчик в глаз прилетел, отразившись от золотистых нашивок на плечах попов.

Ну и что с вами делать, блин? Ко мне специально послали тех, кого не жалко? Да ещё и самых тупых, не понимающих, что и как быстро я могу с ними сделать?

Нет бы самому Разумову приехать сюда, вежливо попросить меня пройти с ним, показывая, тем самым, что у правительства есть возможность как-то повлиять на местную нечисть. Так нет, наоборот, они, наоборот, делают все, чтобы я разозлился и показал этим клоунам их настоящее место.

— Руки сковать не дам, так пойду, — тяжело выдохнул я, делая шаг вперед.

— Руки вытянул вперед, быстро! — командир этого отряда явно решил, что я проявляю слабость и сговорчивость только из-за того, что испугался их совместной силы, так что стал куда более напористым и наглым.

— Мальчик, я… — ну не получилось, я старый и уставший монстр, зачем пытаться меня вот так расстраивать?

Даже фразу не договорил, которую планировал. Хорошо, что все репортеры и журналисты выбежали из подъезда, так что не сделают этих позорных кадров. Эти дурни решили действовать грубыми силами, не выслушивая, что же я собираюсь им поведать. Ну, ничего, когда-нибудь разум обязательно проснется в их головах. Главное, чтобы для этого она была на плечах, а не валялась где-нибудь в сторонке, оторванная кем-то вроде меня.

Весь маленький отряд Тринадцатого отдела висел в воздухе, я спеленал их как младенцев, не пропустив ни единой клеточки тела, после чего медленно и неспешно начал сдавливать получившиеся коконы в районе шеи.

— Малыши, я могу раздавить вас прямо тут. От вас не останется и мокрого места, ваши выжатые досуха души будут тысячелетиями скитаться по планете не в силах отыскать ни входа в рай, ни в ад. Вы действительно считаете, что я дам себя арестовать? Сейчас я вас ставлю на место, даю минуту на то, чтобы прийти в себя, после чего мы спокойно выходим из подъезда и едем к вашему начальству. И молитесь вашему создателю, если хоть кто-то решит дернуться или изменить план, я поджарю его мозги прямо в черепной коробке. Всем ясно? — по мере того, как я приближался к концу речи, лица у моих невольных потенциальных тюремщиков краснели, а потом и вовсе побагровели. Даже минуты не прошло, кого они набирают себе на службу?

Двое инквизиторов пытались помолиться мысленно, отправляя поток энергии в астрал, но я давно научился блокировать подобное, так что со мной не пройдет.

Ладно, пора их на ноги ставить, а то тяжело беднягам без воздуха… Нет, некоторых жизнь ничему не учит. Все та же неугомонная парочка попыталась опять воззвать к своему Богу, пришлось поступить несколько грубее. Они явно не осознали, что предыдущее обращение не прошло именно из-за меня. Так что я нырнул на верхние слои астрала и обернул всю пятерку инквизиторов в энергетические коконы, которые не только высасывают энергию при любых попытках хоть что-то сделать, но и больно бьют по мозгам во время подобных акций.

Прошло сорок секунд — вроде ребятки пришли в себя, смотрят на меня, правда, как-то очень подозрительно и недобро. Неужели какую-то пакость замыслили против меня провернуть?

Не, лишь посторонились, пропуская меня. Даже к оружию руки не потянулись, молодцы, сумели вовремя остановиться и осознать, что тяжело им будет что-то против меня сделать и, одновременно с этим, остаться в живых.

Окей, я не против, раз хотят, чтобы я шел первым, то так и сделаем. В лифт решил не заходить, все вместе мы там явно не поместимся, а стоять в узком пространстве с тройкой сопровождения мне не хочется. Слишком близко друг к другу, интимная обстановка, алюминиевая обшивка, которая отражает громкие мысли, усиливает их и транслирует прямо мне в голову, даже если я этого не хочу…

Так что пойдем по лестнице, благо, что не особо высоко. Это не Москва-сити какой-нибудь, тут все пониже и попроще. Ну, понятное дело, и погрязнее, откуда-то сверху несет чем-то сгнившим, в подвал соседнего подъезда умудрились бомжи забраться за то время, пока дома не был. Причем совсем пропащие, от их ауры даже несет дешевым алкоголем и разбодяженными наркотиками.

Надо будет выгнать их, когда вернусь. Даже легкие эманации подобных людей способны отравить весь этот дом, пронзив его своей гнилью. Не надо мне такое, выводи это неделями, затрачивая кучу сил… Лучше всякие старушки и стандартные работяги, которые тут годами и живут. Пусть от них и несет тленом бытия, но к этому я уже как-то привык, тут по всему городу так, ничего не поделаешь. Благо, что настроения меняются сезон к сезону, так что они не успевают до конца закрепиться в этих стенах.

Осенью царит тотальное уныние и самый настоящий ментальный холод, зимой от всей многоэтажки начинает разить «продержаться, выжить», добавляя какой-то уверенности и крепости, с приближением весны все жильцы расцветают, вынося своим потоком счастья и некоего предвкушения все те отрицательные эмоции, что накапливались за два предыдущих времени года. Ну а лето — это спокойствие, уверенность в себе и в жизни, в плавном её течении, пора отпусков, во время которых хочется только позитива. Потом все начинается с начала. И так по кругу, годы, десятилетия, века, тысячелетия…

С этого неожиданно благостного настроя меня сбили клятые журналисты, которые, почему-то, не свалили от моего места жительства, а сгруппировались вокруг подъезда и ждали нашего появления.

Опять начались многочисленные щелчки фотоаппаратов, завели свою шарманку ведущие, что-то рассказывая перед камерой… Самые нетерпеливые подскочили к выходящим из подъезда ФСБшникам, спрашивая, что со мной дальше будет, каким образом они планируют ограничивать нас, нелюдей, в силах и в перемещениях по городу и стране…

На последнем я даже слегка остановился, зависнув на несколько мгновений. Интересно, люди реально считают, что у кого-то может получиться нас загнать в резервации? Вроде как и понимаю, что подобная риторика идет лишь из-за того, что прошло слишком мало времени после столь убийственной демонстрации наших сил на улицах крупнейших городов мира, но интуиция уже начинает шептать, что не всё так просто. Ещё и этот показательный арест с бешеными попытками вывести меня из себя.

— Подскажите, это правда, что вы куда старше того возраста, на который выглядите? — подлетела ко мне какая-то молодая девушка.

Она очень сильно боялась, но это не единственная эмоция, которая бурлила в её голове. Предвкушение, желание получить в свои руки какую-нибудь сенсацию и выбиться на первые полосы газет, появиться на экранах главных телеканалов… Причем я бы не назвал это алчностью, внутри неё горит неподдельный интерес, который очень сильно подкупает к себе.

Быстро прокрутил в голове всю пресс-конференцию, которую устраивали мы с Моу, вспоминая, говорил ли я про возраст или нет. С ним-то мы договорились, что я буду придерживаться границ в пять тысяч лет, но на словах я этого не произносил. Что ж, есть весьма занимательный