Я, как могу, их избегаю –

гуляю в парковой глуши,

стихами мысли излагаю,

где, растеряв свои листы

на карнавале листопада,

грустят деревья и кусты

в дыму сгорающих нарядов.

А я шепчу им: «Не беда,

всему свое приходит время.

Вот так же блекнут города,

когда листвы младое племя

вас украшает по весне.

Зима? И что ж, какая малость!»

И благодарные за жалость

они ветвями машут мне.

1991

Осенние оды

Час до полночи.

Пора листопада.

Свет фонарей разбросал по стеклу

призраков тени.

Из спящего сада

ветер уносит в холодную мглу

из облетевшей листвы хороводы.

Голосом сиплым, протяжно-глухим

он напевает осенние оды

им.

1991

Элегия

Сумерки чернеют,

тишина мертва.

В городских аллеях

мокнут дерева.

Лишь в окно стучится

бабочкой ночной

лист багряннолицый.

А всему виной

сеть из паутины.

Уж давно паук

свой дозор покинул,

но случилось вдруг

так, что с листопадом

одинокий лист,

пролетавший рядом,

на стекле повис.

С той поры, пленённый,

он печалит взор,

ветром иссушённый,

просится в костёр,

где сгорели братья,

как ненужный жмых…

Так сжигают платья

умерших больных.

1991

Надежды

«Напрасно я тешил надежду,

что звонкие льды октября

тоски моей серые вежды

затянут. Но жил я не зря,

на светлые дни уповая, –

их будет еще у меня!» –

так думал я, сидя в трамвае,

под вечер осеннего дня.

А он тарахтел колыбельной

бесхитростной песней колес,

и тусклый пейзаж акварельный

в душе растворялся от слез

невидимых внешнему миру,

проливших живительный ток

на было умолкшую лиру

украшенных рифмами строк.

1991

Первый снег

Первый снег в ноябре…

Разве выразить можно,

как на ранней заре,

нисходя осторожно,

млечно-матовых туч

покидая чертоги,

мягок, плавно-летуч

он ложится под ноги?

Первый снег в ноябре.

Уходящая осень

на его серебре

ожерелия бросит.

1991

Колыбельная

Унылый сад припорошён

ноябрьским снежком.

И я бреду — заворожён –

с кленовым посошком

тропою влажной. На земле,

в стерне усохших трав,

как искры в тлеющей золе,

лежат листы. Опав

в разгар октябрьских балов,

они уже бледны.

Изгибы мокнущих стволов

причудливо вольны

в застывших линиях ветвей.

и кажется порой,

что незаметный ток кровей

бежит под их корой.

Я прикасаюсь к ним рукой,

прощаясь до весны, –

пускай даруют им покой

заснеженные сны.

1991

Ода ноября

Всю ночь и утро ветер дул,

холодный сильный ветер.

Он тополя мотал и гнул

ветвей нагие плети,

нося опавших листьев рой

по грязному зазимку,

и так усердствовал порой,

что тонкие лозинки,

с подсохших осенью дерев

хрустя летели книзу,

стуча под ветреный напев

в рябую жесть карниза.

Я грелся чаем и смотрел

в окно на непогоду,

на хмарь небес, а ветер пел

ноябрьскую оду.

1991