один голос подавался против, обсуждаемый проект отклонялся. Понятно, что это очень мешало всяким реформам. Зато тешило дворянское самолюбие. Итак, правил в Польше класс-гегемон — дворяне. По-польски — «шляхта». Получить дворянство в то время можно было только по решению Сейма.

Лирическое отступление

До самого конца Средних веков в Речи Посполитой в чести был только княжеский титул. Он обозначал древность рода. Хорошо, если князья возводили начало своих родословных, всего лишь, к древнеримским патрициям. Случалось, что прослеживали их от самого Ноя. Титулы же графа, барона и т. д., ценимые западноевропейским дворянством, в ту пору в Речи Посполитой не котировались. Ибо они всего лишь давались земными владыками, а не наследовались с сотворения мира. Время этих титулов придёт позже (в XVIII веке). В рассматриваемую же эпоху величия Речи Посполитой считалось, что эта иноземная титулатура только раскалывает благородное шляхетское сословие.

По закону все дворяне-«шляхтичи» считались равными между собой. Друг друга уважительно называли «пан-брат». Как гласила пословица того времени, «всякий шляхтич на коне с воеводой наравне». На практике в XVII веке расслоение зашло далеко. Были магнаты, владения которых превышали по площади (иногда и по населению) небольшую западноевропейскую страну. Были и совсем обедневшие дворянские семьи — «шляхта-голота». Так как дворянину неприлично было трудиться в поле или в мастерской, а государственный аппарат был слабо развит, таким шляхтичам оставалось лишь вертеться при магнатских дворах. Благодаря чему магнаты и решали все на местных сеймиках, а через них влияли и на Сейм. Впрочем, в первой половине XVII в. было еще немало шляхетских семей с «достатком».

Какова же была доля шляхты среди всего населения Речи Посполитой? Статистика и теперь дело неточное. А уж когда мы говорим о древних временах… Все население Речи Посполитой в середине XVII века исчисляют в 6 — 12 миллионов человек. А процент шляхты по разным расчетам — 2, 6, 8, 10, 12, 17 % от всего населения! Исключим крайние цифры — получим примерно десятую часть. То есть класс этот, шляхта, был весьма многочислен. Доля дворянства среди населения Речи Посполитой была выше, чем в любой европейской стране (кроме, возможно, Испании).

Много написано о польской шляхте. О том, что она оказалась не на высоте положения. И что своей склонностью к буйству, мятежу и анархии погубила страну. Писали и о мотовстве шляхтичей и их пьяных дебошах. Даже пословица была: «А здесь что, свиньи жрали или шляхтичи пировали?» Так говорили, видя полный беспорядок в доме. Но у каждой медали две стороны. Из этого же сословия вышли неукротимые борцы за свободу Польши, когда ушло в прошлое польское величие. А проиграв в Польше, они отправлялись в эмиграцию или в ссылку, где часто бедствовали, но борьбы не прекращали. «Еще Польша не погибла, коль живы мы сами. То, что отнял враг у нас, воротим клинками!» И нельзя было усмирить их ни кнутом, ни пряником. Из шляхты вышла и почти вся польская интеллигенция, полета высокого. Но это я забегаю вперед.

А кроме шляхтичей были еще горожане, хлопы[5], казаки и евреи.

Глава III

Город

В интересующее нас время Польша не была отсталой страной. Городов в ней хватало. Но они не стали, как во Франции, опорой короля в борьбе с феодальным сепаратизмом. Причины этого не ясны. В советское время писали, будто это произошло потому, что их основали немцы, которые в дальнейшем задавали тон в большинстве городов, а поляки, украинцы и т. д. были в них «на подхвате». Так что дела общепольские городскую верхушку мало трогали. Возможно поэтому польские города не только не были представлены на Сеймах, но почти и не пытались бороться за это право (в этом их отличие от городов Западной Европы). Мелкие города часто были в подчинении у магната, на землях которого они стояли (но в отличие от деревни там население было лично свободным). Большинство крупных городов издавна жили по заимствованному из Германии городскому праву (чаще всего за образец бралось право Магдебурга). Это значило, что в делах внутренних город имел полную автономию. Правил в городе выборный бургомистр. Имелся муниципалитет (то есть городская дума), городской суд (для решения спорных вопросов) и т. д. Бургомистр и дума регулировали отношения города с центральной властью, собирали налоги, частью — в пользу города, частью — для оплаты налогов государственных и т. д.

Лирическое отступление

Между прочим, шли в пользу города и штрафы. И был среди них штраф за мусор на улице перед домом. Видно немцев!

Городские ремесленники, как и в Западной Европе, были объединены в цеха. Крупные торговцы — в гильдии.

Лирическое отступление

Цех в те времена — корпорация ремесленников. Цех следил за всем. За качеством продукции, за тем, чтобы заказы распределялись равномерно, чтобы никто не занимался данным ремеслом в обход цеха. Членом цеха (мастером) стать было довольно сложно. Учебный процесс также был под наблюдением цеха и был строго регламентирован. Он длился несколько лет — в разных специальностях по-разному. В некоторых цехах надо было еще год-два пропутешествовать — людей посмотреть и себя показать. Потом изготовить высококачественное изделие («шедевр») и представить на суд цеховых мастеров. И если все было хорошо, то ремесленник становился мастером, то есть человеком с правами. Это не всем удавалось.

Гильдии — аналогичные объединения купцов для организации торговли. Разница между цехом и гильдией была очень относительной.

По магдебургскому праву евреи не могли быть членами цехов и гильдий. Тем более магистратов (муниципалитетов). К муниципальным выборам их не допускали.

Устройство города не было демократическим в нашем понимании. Был городской патрициат (не шляхтичи!) — представители старейших и богатейших городских родов. Они из поколения в поколение занимали высшие должности, иногда эти должности даже официально наследовались. Тут почти все были немецкого происхождения. Было бюргерство — средний слой, в основном цеховые мастера. Тут были и немцы, и поляки. Эти два верхних слоя иногда соперничали между собой, иногда совместно противостояли голытьбе — подмастерьям, чернорабочим, людям, жившим случайными заработками. У этих последних прав было мало, а денег и вовсе не было. Этот слой населения был чисто польским (во Львове — польско-украинским).

Города балтийского побережья, из которых на первом месте был Данциг (теперешний Гданьск), были почти сплошь немецкими.

Технический уровень польского ремесла был средним. В конце Средних веков Польша уступала наиболее развитым странам Европы, но была далеко впереди, например, допетровской России. Работали ремесленники на внутренний рынок, тогда достаточно емкий. Судьба городов складывалась по-разному. Данциг превратился при польской власти