А потом так же молча, не сговариваясь, оба встали и пошли к выходу. Он, обожженный войной американский морской летчик в белоснежной форменной одежде, обильно украшенной ленточками боевых наград. И она, в праздничном красном наряде, юная вдова вьетнамского пилота, обугленные останки которого были затеряны среди обломков самолета где-то в джунглях. Вышли из того бара, в котором она была с мужем перед его последним вылетом.

Несмотря на все издержки профессии, Стивену нравилось быть летчиком, членом корпорации избранных и покорителем просторов пятого океана, нравилось чувствовать себя частью элитного братства. Привлекала жизнь, полная новизны, ярких приключений и острых ощущений, обеспечивающая постоянный приток в кровь адреналина. В детстве он мечтал стать астронавтом, бесстрашным первопроходцем в сказочных мирах галактик и созвездий. Грезил о налаживании дружественных контактов с представителями инопланетного разума и готовился защищать Землю от злобных космических агрессоров.

Но астронавтом он не стал. Слишком рано родился. Зато из него получился прекрасный пилот. Видимо, это было заложено генетически, от отца.

И еще ему очень нравились женщины. Причем любые. Любых форм и размеров, любого цвета кожи, любого оттенка волос и глаз, с разным темпераментом и технологией общения. Наверное, ему точно так же понравились бы и инопланетянки, даже если бы они выглядели нетрадиционно для гуманоида. Лишняя пара верхних конечностей, глаза на затылке и изумрудная или аквамариновая кожа его бы не смутили. То есть, как говорится, он любил женщин больше, чем себя. Они это чувствовали и нередко отвечали ему взаимностью.

Стивен открыл глаза и сфокусировал взгляд. Наверное, он слишком долго пребывал в другом измерении, вдали от этого мира, в своих мечтах и воспоминаниях. Но что-то побудило его к возвращению на эту землю. Что-то необычное и волнующее, вызывающее смятение и пробуждающее надежду. Какое-то шестое чувство. Он бегло пробежал глазами по залу, пытаясь сразу выявить источник будоражившего сигнала. Да, он не ошибся. Этим источником была она, прекрасная незнакомка, явно только что вошедшая в этот бар.

Когда она предстала перед его глазами, в нем что-то словно щелкнуло, и изображение окружающей среды вдруг резко расплылось и стало исчезать. Умчались прочь, в небытие, и раскаты грома, и вспышки молний, и шум толпы, и косые струи дождя по стеклу. Казалась, все застыло вокруг, и воцарилась абсолютная тишина, в которой остались только они двое — он и она.

Она вошла так, как будто была владелицей этого места, и, несмотря на царивший вокруг хаос и шум, сразу же привлекла к себе взоры окружающих. Это первое впечатление от ее появления навсегда отложилось в его памяти.

Порывистый ветер, раскачивающий деревья за окнами гостиничного бара, стук дождя по стеклу, вспышки молний и гулкие перекаты грома. И вдруг появляется это диво, как будто внезапно материализовавшись из мира взбунтовавшихся стихий.

Она была вся мокрая. Не просто промокшая, а мокрая насквозь. Вся пропитанная дождем, до самой последней нитки на теле. Темные пряди волос облепили изящную головку, одежда плотно прилегала к телу. Еще одна жертва довольно редкой для этих мест смены погоды. Этот район был избран для строительства воздушной базы именно из-за довольно устойчивого в течение всего года климата, благоприятного для полетов. Но отклонения от нормы могут быть в любом деле.

Он мог бы ей посочувствовать, не раз испытав на себе в прошлом такие же превратности погоды, и в тропиках Вьетнама, и в снегах Аляски, где когда-то провел зимний отпуск по приглашению друга. К счастью, этим ограничился его недолгий опыт общения с вечной мерзлотой и полярной ночью. И слава богу. Если не считать Вьетнама, его военная служба в плане географического разнообразия шла в щадящем режиме. В Антарктиде военно-воздушных баз у США пока не было.

Но эта женщина не нуждалась в сочувствии. По крайней мере она не была похожа на бедную, несчастную жертву климатических катаклизмов. Она стояла непринужденно и величественно, в ее глазах полыхало пламя ярости. Впору посочувствовать провинившейся стихии. Похоже, чрезмерная влажность одежды и создаваемые этим неудобства вызывали у этой амазонки не подавленность и заторможенность, а негодование и жажду борьбы. Ему понравилось, как она прокладывала себе путь среди плотной толпы, и, несмотря на ее внешнюю хрупкость, люди торопливо уступали ей дорогу.

Возможно, из-за того, что она была женщиной, прекрасной дамой, а большинство здешней публики было представлено мужской частью человечества. К тому же еще не слишком пропитанной винными парами и находившейся здесь в основном из-за причуд погоды, а не для того, чтобы подцепить какую-нибудь красотку на вечерок, а то и на всю ночь. И потому демонстрировавшей некоторую галантность и светскую уступчивость при виде столь необычно выглядевшей леди.

Однако, скорее всего, такое отношение определялось ее контрастом с окружающей средой. Она выглядела слишком величественно среди этой толпы, словно королева, по своей монаршей прихоти милостиво посетившая подгулявшую сельскую свадьбу по пути во дворец.

Незнакомка прошла к бару и, по случайному совпадению, решила устроиться по соседству с пораженным этим сладостным видением матерым воздушным волком.

— Чего-нибудь горячего, — потребовала прелестная незнакомка у бармена, небрежно бросив на пол свою огромную дорожную сумку, обозначив тем самым личную зону безопасности, в которой присутствие посторонних было нежелательным. С нее обильно стекала вода, как будто пол поливали из огородной лейки. Дама демонстративно посмотрела по сторонам в поисках свободного стула, явно ожидая, что кто-то проявит галантность и уступит ей свой.

Безусловно, таковой тут же нашелся. Естественно, в лице самого Стивена. Внутренне усмехаясь над собой, он оторвался от сиденья и предложил даме занять свое место.

— Прошу вас.

— Спасибо. — Она приняла это как должное и с достоинством, не спеша, примостилась на сиденье. Стекавшая с красавицы вода быстро образовала лужу вокруг, отделив ее, словно крепостным рвом, от присутствующих.

Девушка провела рукой по волосам, небрежно закинув назад слипшиеся пряди. Бармен поднес ей кружку с горячим содержимым, похоже, кофе по-ирландски с добавкой виски, на что дама милостиво кивнула и отхлебнула глоток, одобрительно качнув головой. А затем заметно расслабилась, будто почувствовав, что корабль, похоже, выбрался из шторма. Хотя и несколько потрепанным, но без серьезных поломок и течей, в целости и сохранности, надежно пришвартован наконец в тихой гавани. И можно сбросить с плеч тяжесть капитанской ответственности, сойти с мостика на берег, вознаградить себя за лишения, а также отметить одержанную над стихией победу.

После некоторого пребывания в молчаливой задумчивости она наконец заметила стоящего рядом с ней Стивена, тоже не спешившего начать вступительную беседу, дабы не спугнуть очаровательную соседку излишней навязчивостью. Заодно он имел возможность, не отвлекаясь, рассмотреть более детально это прекрасное послание судьбы со столь великолепным телом, весьма рельефно обтянутым мокрым нарядом.