аэропорт. А это предвещало окончание командировки и скорую встречу с любимой семьей, с любимой дочуркой. После трагической смерти супруги дочь стала единственным смыслом моей жизни. Лишь только для нее, для ее светлого будущего и приходится ездить по этим командировкам.

Но после разговора с Кириллом я насторожился. Прилететь к нам «птичка» должна еще не скоро, чувство тревоги стало нарастать с каждым ударом сердца. Спустя пять минут я уже смог различить, что это совсем не грузопассажирский «КА — 38», как это было всегда. В нашу сторону летел однозначно боевой «МИ — 24». Эту машину я помню еще с армии, не один раз приходилось десантироваться на учениях.

Я находился на небольшом холме, в пяти километрах к востоку от нашего лагеря, а вертолет заходил с северо-востока. Около лагеря была небольшая поляна, она обозначалась на карте как резервная, если вдруг что-то случится, и нужно будет вывезти раненого или сбросить провизию. Для высадки группы ученых она не подходила, потому что местность вокруг была сильно заболочена, и наличие глубоких оврагов создавало много проблем для техники.

Вертолет завис над поляной. Я все наблюдал, а вдруг все же провизия. «Боже, хоть бы была провизия или доставка какой-нибудь аппаратуры», — все повторял и повторял я в своей голове, страшась ужасной догадки. Но, увы, чуда не произошло. Из вертолета выбросили шесть канатов, и по ним начали быстро спускаться люди, их было с дюжину. Считать десантников не было времени. Это явно не ученые, боевую выкладку видно сразу.

В голове как будто взорвалась бомба, паника начала брать верх над разумом. Да и какой тут разум может быть! Нужно срочно в лагерь, предупредить, попробовать спасти кого-нибудь, бросать в беде людей совсем не в моих правилах. У людей с вертолета была неплохая фора в расстоянии, но у меня более удачное местоположение и сухой участок леса. Это на километр дальше, но можно бежать, а не пробираться через овраги. Я не помню, как слез с дерева, наверное, просто спрыгнул. Адреналин, который сердце бешено разгоняло по организму, напрочь отрубил усталость. Бросив вещи возле дерева и взяв с собой только ружье, я побежал. Бежал, как никогда в жизни, сбивая ноги об корни, по лицу нещадно лупили ветки кустарников и молодых деревьев. Не помню, сколько раз я падал, зацепившись за какой-нибудь корень или камень. Вставал и вновь бежал, ведь в лагере были наши люди — геологи и совсем еще молодая женщина-врач, они ничего не знают об опасности, ни в чем не виноваты. Один и тот же вопрос мелькал в голове: «Во что же мы вляпались?». Надо только попасть в цивилизацию и обратиться к властям, может, в прессу. И все! Все станет на место и будет ясно. А так нас в лесу никто уже не найдет, прибьют, а зверье растащит кости.

Я бежал. Ружье становилось все тяжелее, оно забилось грязью. Но выбросить единственное средство защиты было бы преступлением. Оставалось всего метров триста, как вдруг лесную тишину прервал громкий звук выстрела, потом еще и еще, затем и очереди пошли. Я услышал женский крик, это однозначно голос Анастасии, других женщин в лагере не было. У меня перехватило дыхание. Крик прервался, потом, в метрах тридцати от себя, я услышал приближающийся звук мотора вездехода. Нашего вездехода, сомнений в этом просто не было. Этот мерзкий прерывающийся свист полуисправной турбины двигателя бесил меня всю нашу дорогу от места сбора до лагеря. Быстро нырнув под куст ближайшего папоротника, который рос на дне неглубокого овражка, я затаился, переводя дыхание после такого марафона. Грудь ходила ходуном, в глазах от такого давления появились черные круги. Пышное зеленое растение оказалось моим спасением, и я мысленно поблагодарил всех богов и духов леса за такую прекрасную маскировку. Через несколько секунд мимо меня проехал наш вездеход. Из зарослей я успел увидеть довольное лицо водителя и троих бойцов в камуфляже с полным боевым снаряжением: автоматы, пистолеты, ножи. По всему видно — ребята бывалые, причем бывалые не раз.

«Ну и тварь!» — единственное слово, которым я мог назвать нашего водителя, что явно с ними заодно. Он же пил и ел с нами из одной чашки и с Настей заигрывал. Дождавшись, когда они проедут мимо, я медленно начал пробираться к лагерю. Лесные папоротники вокруг, лес может надежно спрятать любого, будь то человек или животное, главное, не шуметь. Выбрав большой куст пышного кустарника, что рос неподалеку от лагеря, решил там затаиться и посмотреть, что происходит.

Увиденное меня ввергло в шок, на поляне творился какой-то кошмар. На земле возле палаток лежали тела буровика Яшки, фельдшера Анастасии и помощника главного геолога Василия. По всей видимости, они даже не успели ничего понять, только вылезли из своих палаток и тут же встретили свою смерть. Молодчики в военной форме шарили в их палатках. «Уроды! Какие они все-таки звери, не пожалели никого», — горькое чувство неотвратимого ужасало. Не было понимания того, что вообще происходит, почему нас приговорили к смерти.

Через пару минут из пещеры вывели под руки Семена, главного геолога нашей экспедиции. Его поставили на колени перед командиром этой штурмовой группы. Я находился метрах в двадцати от них. С трудом, но все же слышал, о чем его спрашивают.

— Где ваш егерь? В каком направлении он ушел? — рявкнул командир прямо в разбитое лицо геолога. — Отвечай, импотент ученый! Что вы нашли в пещере? Вы что-то взяли оттуда?! — продолжал допрос с пристрастием явно кайфующий от этого занятия командир.

Он стоял перед Семеном и чувствовал свое превосходство. Надменно, с нескрываемым презрением рассматривал лицо пленника, потом со всего маха ударил Семена в челюсть. Геолога отбросило на спину, и из разбитого рта потекла кровь. Я никогда не признавал жестокости в людях. Да, приходилось драться и не раз, практически всегда выходил победителем благодаря занятиям в секции вольной борьбы, куда ходил еще школьником. Но чтобы так издеваться над человеком, который не может дать сдачи, нужно быть полным ничтожеством и мразью. Весь внешний вид командира, с его острым подбородком и таким же острым орлиным носом, глубоко посаженными глазами и хищным взглядом говорил, что этому человеку чуждо сострадание. Он легко отправит к праотцам любого, будь то мужчина или женщина, да и на ребенка руку поднять сможет без тени сожаления.

— Нет, мы ничего не трогали, просто посмотрели барахло старинное и положили на место, — сплевывая кровь, ответил ему главный геолог. — Нам проблемы с археологами не нужны, уже сталкивались. А