отказывался от приказа босса, если только не хотел лишиться пальца. Он решил, что они выбрали его, потому что он был Де Сантисом, одним из самых преданных членов семьи с момента образования мафии. Не говоря уже о его личном статусе в семье, когда он был личным телохранителем босса. Его возраст - двадцать девять лет и отсутствие женщины, на которой он мог бы жениться в один прекрасный день, - вероятно, решал все. Как бы сильно он этого не хотел, он все же понимал это, и если бы роли поменялись, он принял бы такое же решение.

Поэтому, кивнув головой, он пустил пулю, дав согласие, в котором они даже не нуждались. В мафии давно не было браков по расчету, и он полагал, что станет первым в двадцать первом веке.

— Рад, что ты видишь это по-нашему. —Винни улыбнулся.

Как будто у меня был гребаный выбор. Быстро он начал осознавать кое-что еще... — Кого ты выбрал мне в жены?

Льдисто-голубые глаза Данте сияли.

— Мы понимаем, что просим от тебя многого, поэтому предоставляем тебе право выбора.

— Хм. — Откинувшись на спинку кресла, он почти зажмурился. Драго должен был знать, что заботиться о нем будет его босс. Он полагал, что сможет с этим справиться. Он бы выбрал самую сексуальную, с наименьшим количеством связей с этой гребаной семьей, трахал бы ее время от времени, и продолжал бы жить дальше, делая своих боссов счастливыми. В любом случае, это не имело большого значения: он никогда не хотел жениться, так что он не терял возможности найти женщину, с которой хотел бы провести остаток жизни. Этого дерьма для него не существовало.

— Когда я смогу выбирать?

— Они готовы к тому, чтобы мы приехали сегодня, — ответил Лука, выпустив тонкую струйку дыма из новой сигареты, которую он только что зажег.

Он хлопнул в ладоши, приготовившись.

— Выстраивайте их.

Однако Драго что-то упустил, что-то совершенно не заметил. Легкая улыбка... которая застыла на губах Луки.

Три

Я прошу тебя

Драго прошел вдоль шеренги женщин Лучано, выстроившихся в идеальный ряд. Каждая из них отличалась от другой, предоставляя ему множество вариантов, но ни одна из них пока не вызвала у него интереса. Он подошел к последней в ряду: она была самой сексуальной из всех. Правильный возраст, правильное лицо и правильное, мать его, тело. Черт, эта сучка практически напрашивалась на то, чтобы ее выбрали, когда ее красный лифчик и большие сиськи выпирали из рубашки, не говоря уже о том, как она не сводила с него глаз.

Улыбаясь, он представлял, как разозлятся Лучано, если он отнимет у них ее задницу. Это был день, которого он ждал с тех пор, как пули разорвали его тело. Расплата - сука. Открыв рот, он наконец-то принял решение.

— Она...

— Это все твои женщины? — спросил Лука из угла помещения, не давая ему заключить сделку.

В комнате воцарилась мертвая тишина, пока не прочистилось горло и глубокий голос не вырвался из уст старшего брата Лучано.

— Да.

— Не лги мне, Доминик, — предупредил он смертоносным шепотом, отходя от угла и становясь в нескольких дюймах от него.

Расправив плечи, новый босс Лучано посмотрел ему прямо в глаза.

— Это все женщины Лучано старше восемнадцати лет. Как мы и обещали.

— Хорошо. — Лука поднял бровь. — Тогда вы не возражаете, если я осмотрюсь, не так ли?

Его челюсть слегка дрогнула.

— Нисколько.

Когда он вышел из комнаты, плечо Луки столкнулось с плечом Доминика, когда он проходил мимо, прежде чем он исчез в доме Лучано.

Задаваясь вопросом, что за хрень затеял его подчиненный, Драго решил оставить все как есть, хотя его решение было принято. Его взгляд переместился на мужчин в комнате, пока они ждали возвращения Луки. Казалось, произошел некий безмолвный сдвиг, и его защитные инстинкты пришли в состояние повышенной готовности. Сначала он посмотрел на Доминика. Зубы он стиснул совсем чуть-чуть: он был почти незаметен. Затем на среднего брата, Матиаса, который был наиболее очевиден. Его нога подпрыгивала вверх и вниз все сильнее и сильнее с каждой минутой, пока он сидел в кресле, в котором ссутулился. Карузо держали его близнеца, Ангела, в качестве залога на данный момент, так что он предполагал, что может потерять больше, если сделка сорвется. Однако последний брат, Кассиус, был совсем юным и находился в начале средней школы. Что-то в этом ребенке Драго не нравилось. Он напоминал ему тех детей из фильмов ужасов, которые были одержимы и смотрели на тебя слишком долго. Это был страшный маленький ублюдок с непонятными глазами, которому определенно не место здесь. Чертов Лучано.

Прошло еще несколько минут, пока они не услышали шаги, возвращающиеся к ним. Лука снова вошел в комнату, и только сделав шаг вправо, он увидел того, кого нашел.

Драго уставился на молодую девушку, стоявшую позади него. Она была бледной, с длинными волосами, которые казались почти светлыми, но не были таковыми: они были самого светло-розового оттенка, который он когда-либо видел. Ее глаза, однако, были такими же черными, как кожаная куртка и макияж глаз, который она носила. Все это делало ее еще бледнее, чем она была на самом деле.

— Черт. — Матиас вскочил со своего места.

Доминик сделал шаг к ней, пытаясь схватить ее.

— Ей всего семнадцать…

Рука поднялась, заставив его замолчать. Повернувшись, Лука пристально посмотрела на девушку, обращаясь к ней. — Это так?

Ее черные глаза плясали между тремя братьями Лучано.

— Я бы посоветовал тебе не лгать, иначе, — его палец слегка коснулся ее подбородка, чтобы она наконец посмотрела на него, — твои братья, — подчеркнул он, давая понять залу, что он точно знает, кто она такая, — узнают на собственном опыте, что мне больше никогда нельзя лгать.

От оглушительной тишины в комнате можно было услышать, как падает булавка. Единственное, что соперничало с тишиной, - это напряжение.

Она тяжело сглотнула, когда правда вышла наружу.

— Мне восемнадцать.

Голос Винни наполнил тишину жестким тоном консильери.

— Я бы посоветовал тебе и твоим людям не лгать семье Карузо, Доминик. Я думал, что то, что мы оставили Ангела у себя, это было понятно.

Понимая, что ему только что угрожали, он сжал переносицу, явно пытаясь придумать, как выбраться из этой чертовой неразберихи.

— Она моя единственная сестра, Лука, и она в безопасности только здесь,