по соседству, в таких же домиках, предназначенных для ее работников. У некоторых даже были красивые собственные дворики с высокими дубами, клёнами или фруктовыми деревьями. В одном из таких домов жил директор школы Семен Розенберг, коллега и близкий друг отца Марка. Это был красивый, образованный человек, он держал строгую дисциплину в школе. Учителя и ученики боялись его как огня и уважали за справедливость. В воспитательной и педагогической работе он строго следовал правилам советской коммунистической морали, то есть тем самым законам, подаренным ещё пророку Моисею. Но одну заповедь — «Не прелюбодействуй» — Розенберг все-таки нарушал, и делал это с большим вкусом, изобретательностью и систематически.

Он гордился своими сексуальными победами, как Наполеон, гуляющий по Московскому Кремлю. Впрочем, так же, как и все его друзья.

Розенберг часто приходил к отцу поздним вечером, вызывал его на секретный разговор в дворик. И там с еврейским акцентом охал и стонал, рассказывая об очередном скандале с женой, которая опять поймала его с кем-то в учительской: он любил там инструктировать молодых практиканток — будущих учительниц. Делал это он всегда при закрытых дверях. Но в этот раз, после педагогического совета, он устал и забыл закрыть дверь. Его любимая поза, в которой он всегда давал «инструкции», была похожа на какую-то рыбу или рака. Так вот, в этой позе, с молодой учительницей, и застала его жена. После его рассказов отец Марка не просто смеялся — он сначала стонал от приступа удушья, а потом восхищённо ржал как молодой конь.

Такие вечерние сценки во дворике часто проносились у Марка перед глазами, когда он сидел на крыльце и любовался ещё светлым, но уже усыпанным яркими звездами небом. В это время воздух был пропитан ароматными запахами восточных блюд, которые готовились в соседних учительских домах. Этот запах у него всегда вызывал чувство покоя и защищенности. А тусклый электрический свет, скромно сидевший на листьях от виноградных лоз, превращал всё это тоже во что-то близкое и семейное.

Сквозь высокие дубы проглядывало багровое от усталости солнце. Оно уходило на далекий, пугающий холодом и неизвестностью запад. А утром, уже отдохнув, оно выскакивало с другой стороны — весёлое и счастливое, похожее на красные коммунистические плакаты, облепившие весь Ленинский район, или на молодые советские лица людей, опять с надеждой и множеством планов спешащих на работу.

А среди них и отец Марка — молодой, статный, длинноногий, в отглаженных брюках и при галстуке.

Он тащит за руку Марка в детский сад и «позирует» быстро мелькающим по пути привлекательным женщинам. Марк упирается, как маленький толстый бегемот, и мешает отцу легко и быстро парить, как красивый лось, среди любимого им советского стада.

Вообще утро Марк не любил, тем более что в детском саду, куда его отводили каждый день, ожидали очередные наказания за проделки предыдущего дня. Однако самое страшное наказание, которого боялся Марк больше всего, его долго не касалось. Оно заключалось в том, что провинившегося мальчика раздевали догола и выставляли на посмешище всем детям, в том числе и девочкам.

Чаще всего этот «уникальный» воспитательный метод применяли к мальчику по имени Евстигнейка (Марк даже вспомнил его имя) — у него не было родителей. Единственная бабушка, которая и растила его, часто приходила в детский сад и взывала к советской совести воспитателей. Но они терпеливо объясняли ей, что у них нет другого выхода. А этот воспитательный метод очень эффективен. Евстигнейка плакал во время экзекуции, а дети прыгали вокруг него от радости и пытались ущипнуть за «пипку». Со временем Евстигнейка становился всё хуже и лупил детей совсем уж по-садистски.

Но вот пришел и его, Марка, день страшного суда. В то тёплое сентябрьское утро солнце ехидно выглядывало из-за тучек, временами появляясь во всей своей красе. Как всегда, по дороге в детский сад отец через каждые десять метров с кем-нибудь здоровался. А Марк пытался спрятаться от его бесчисленных знакомых: не любил здороваться с таким огромным количеством людей, это нарушало его покой.

Когда они пришли, отец сразу не ушёл, как обычно, а спрятался за дерево. Он решил проследить, куда это в огромном количестве каждый день из дома исчезают конфеты. Из-за дерева он наблюдал интересную картину: маленький Марк раздает конфеты детям, чинно усевшимся в ряд в ожидании этого уже привычного для них мероприятия. Отец отозвал сына в сторону и мягко объяснил, что доброта — это ценное качество, которым обладают немногие, но есть семейный бюджет, который Марк не должен нарушать. Вторую половину его речи Марк не понял, но первая ему понравилась. К счастью, отец был хорошим педагогом и не растоптал в нём тогда те ростки будущего сада, где потом ещё долго покоилась его душа.

С этого милого утреннего инцидента и начался страшный день, когда произошла трагическая схватка, участниками которой явились ядовитый скорпион, Марк и весь педагогический состав детского сада № 2 Ленинского района.

Отец ушел, а Марк погрузился в игры. Вдруг испуганно закричала маленькая девочка, игравшая в грязном песке у глиняного забора. Все подбежали к ней и увидели, как по песочному замку, который она строила с самого утра, ползёт зелёный, огромный скорпион.

Он был даже не зеленый — скорее желтого, осеннего цвета, больше напоминающего цвет гноя. Мощный хвост скорпиона нервно и чувствительно дёргался, как бы предвещая страшные поллюции, но в целом движения его были плавными и уверенными. Он твердо знал, где его цель. На крики и шум вышла молодая воспитательница, в руке у нее была ручка с острым чернильным пером. Только что она писала какой-то отчёт по просьбе заведующей детским садом — та не могла писать отчёты сама, так как была не очень образованной, однако считалась сильным руководителем.

Увидев скорпиона, воспитательница восхитилась его мощным, устрашающим размером, редко можно встретить такого гиганта. И она в очередном приступе восточного подхалимажа решила показать его своей заведующей, которая, как обычно, утром задерживалась, но скоро должна была появиться на работе.

Скорпион тут же почувствовал опасность и приготовился к бою. Он замер, напряг все свои ядовитые мышцы и с кинжалом в хвосте угрожающе бросился в сторону нападавшей.

Воспитательница в бешенстве била его чернильной ручкой, пытаясь наколоть на остриe пера, а он ловко уходил от удара и старался пронзить её своим ядовитым кинжалом. Оба