водой застирать от кусочков земли, потом в тёплой воде замылить мылом, а после, с порошком замочить, отстирать в горячей воде и, следующий шаг — прокипятить в персольке.

И так каждый день.

Бабушка и мама не могли справиться с одной маленькой девочкой, и они приказали своим мужчинам перекрыть доступ к воде.

Но. Не так всё просто было.

Бабушке была выгодна эта заводь, потому что там выгуливалась не только внучка, но и утка со своим выводком желтеньких утят. Утята индоуток-шипунов становятся крепкими, только если им есть доступ к водоёму. Поэтому бабушка с мамой ежедневно терпеливо стирали и вываривали внучкины одежды. На верёвках красовались белоснежные косынки маечки и шортики, развивались, словно маленькие паруса. К вечеру на маленькой девочке эти белоснежные паруса были грязными и снова оказывались в чане у водяной колонки.

С самого утра бежала непоседа — Аня к заводи.

Там её ждала утка с утятами.

Утиная мама настороженно шипела на девочку, но и не отходила от своих утят, которым очень нравилось плавать в ручье. Издалека слышно было, как Анечка пела песенки. Потом прибегали мальчишки и дела шли веселее. И только бабушке с мамой было не весело, потому как через час их красавица прибежит домой вся в грязи.

— Ну, что ей там, в воде возиться? — раздражалась бабушка. — Только отправишь с утра — дитё-дитём, нет же придет что слепок. Не пускай её больше туда!

А мама думала сама себе: "Дитё занято, не шкодит, ей хорошо. А запрети, найдёт же другую шкоду, пусть уж с уткой в воде, а я пойду готовить обед". А бабушку раздражало такое поведение дочери.

Но однажды бабушка пришла от ручья удивленная:

— Ты пойди, посмотри, что там твоя Анечка наделала.

Я бегом к заводи, что же там такое произошло.

Подхожу и что я вижу: так тут целое строительство!

По бережкам ручья стоят в ряд домики, между ними камушками уложены тропинки, от берега к берегу положены мостки из штакетника.

Вот высится башня, скорее всего — маяк, со шпилем из вишнёвой веточки, и привязанный красной тряпочкой флагом. Ещё много каких-то сооружений из глины. Объекты строительства некоторые подсохли на солнце, а некоторые, видимо, были слеплены недавно. Но все аккуратные, как в сказке или мультике, такие забавные. Бережки гладко утоптаны детскими ножками и на них греют свои мокрые животики утята, а на возвышенности стоит, подергивая крыльями, и настороженно шипит чёрная утка и верит она во все стороны своей белой головой, охраняет деток.

— Это ж надо, какие строители, целый прибрежный город построили! — удивилась мама. — Ай да, мастера! Ай, да умельцы!

К осени ручей иссяк.

На что очень жаловалась маленькая мастер-строитель Аня.

Земляной, подсохший на солнце город ещё долго стоял, но жизнь без воды остановилась и ребятишки больше там не играли.

Нашли они другую забаву — в старой коряге им казалось, что живёт Кащей, и они его от туда почему то хотели изгнать.

Вечерами слышно как малышня колотят палками по сухому полену и весело визжат.

— Ну, хоть не шкодят, — сказала мама вытирая о передник мокрые от стирки руки.

Мамулин рассказуль Рыбалка

Пошли мы как-то раз рыбу ловить.

Набрали полные карманы печенья, взяли компота в бутылочках, завернули каждому по одному бутерброду. И пошли.

День был солнечный. Холмистые участки пастбищ так и манили своим теплом, тишиной и приключениями.

Дочка и сын вооружились посохами, из карманов ветровок торчали припасы. Предвкушение новых открытий радовало детские сердца, и они наперебой галдели, обсуждая направление движения.

— Сначала мы пойдём вон туда! — и сын на правах старшего показал направление в сторону дорожной насыпи.

— Нет, сначала сходим и покормим сусликов! — надула губки сестрёнка.

Эта идея понравилась брату, и мы решили, что надо покормить сусликов, а потом пойдём на «рыбалку».

Мы отправились за село. Идти было далеко. Аж 300 метров. Так как дочке ещё не было пяти лет, а сын на три года старше, то я, как старшая группы, скорректировала путь. К дорожной насыпи мы пойдём по "сокращалке", то есть не по проселочной дороге, а прямиком через луг.

Поход принёс детям много радости.

У нас в степях скучновато, только сухие травы и немного камней. Но не в этом было счастье. А в том, что можно валяясь на земле бесконечно смотреть на небо, раскинувшееся своей обширной и полной сферой на все четыре или двадцать четыре стороны света.

Откуда-то издалека плыли редкие облака.

— Я вижу барашка! — узнала в облаке овечку дочка.

— Где? Это не барашек, это собака, — ты ничего не понимаешь, сказал брат.

— А вон крокодил, страшный какой!

— Это не крокодил. Это чудовище, которое сейчас тебя съест! — устрашающе рыкая, произнёс брат.

Сестра вскочила и со всех ног побежала, горланя на всю округу:

— А-а-а-а-а! Я боюсь, боюсь!

— Я страшный злобный дракон, сейчас тебя съём!

Дети веселились, кричали, смеялись, гоняясь друг за другом по холму. То падали, то кувыркались. Они были так рады, что здесь мама разрешила им верещать, сколько душе влезет. А то в доме кричать не разрешалось. Старшие братья и сестра после школы отдыхали или делали уроки. А здесь была воля.

— Фу-х! — плюхнулся на коврик сын

— Фу-у-ух! — повторила сестричка.

— Почему ты всё за мной повторяешь? Повторюха-муха! — опять рассердился брат. Он каждый раз сердился, когда младшая сестричка за ним повторяла слова и действия.

— Мам, а чего она повторяет?

— Потому что она считает, что ты для неё пример. Вот она и подражает тебе. Ты как учитель, а она ученик, понял?

Сын почувствовал свою значимость и важно поднял подбородок.

— А давайте, пикник разложим, — предложила я.

И ребята обрадовались. Они достали со своих карманов припасы и разложили на коврике. Они набегались и конечно уже проголодались. А на воздухе так хорошо покушать.