Но Гризли в тот момент думал не о хабаре – «рачьих глазах», «шевелящихся магнитах», «черных брызгах», новехоньких «браслетах», «булавках» – выручка за который позволила бы ему, наконец, заменить трансмиссию на раздолбанном крайслере и еще месяц-другой жить безбедно и беззаботно, просаживая в «Боржче» столько, сколько хочется; и не о безопасном возвращении домой – на западную окраину Хармонта, для чего нужно было выбраться за Периметр, и, не нарвавшись на патруль, пройти город насквозь – Гризли думал о «Проницательности». О жестком диске и программном модуле робота. О том, насколько эта находка была бы ценной. Ведь сейчас даже школьники знают, что такое «гремучие салфетки» или «рачьи глаза», только воссоздать эти артефакты своими силами ученым не удается. Штуковинами, которые лет сорок тащат из Зоны три поколения сталкеров, уже никого не удивишь. А на «винте» робота могут быть сюрпризы, в конце концов – там должна храниться уйма информации, которая записывалась с камер и детекторов в течение полугодового блуждания потерянной «Проницательности» по Зоне.

Гризли и Картоха переглянулись.

– Бери Плюмбума и веди его к Периметру, – сказал Гризли.

Картоха насупился.

– А ты?

– Я попробую вырубить робота и снять с него пару железок.

– Ты… это… не гони беса, Гризли! – Картоха поморщился. – Зона изменилась, сам видишь. Нужно уносить ноги, пока сами целы да хабар цел. Какой, к дьяволу, робот?

Гризли кивнул. Ему не хотелось спорить с Картохой, который был, несомненно, прав на все сто. К тому же «Проницательность» отдалялся все сильнее.

– Да-да, не будем терять время. Вам – туда, мне – сюда. Идите за Периметр, меня не ждите. Хабар у вас, встретимся в «Боржче» завтра в полдень.

– А я не согласен, – встрял вдруг Торопыга Плюмбум. – Я, может, тоже хочу пощупать эту жестянку. Тем более идти по его следу – все равно, что по бульвару.

И снова Гризли не стал спорить, потому что «Проницательность» уже карабкался на отвал: с минуты на минуту робот исчезнет из вида за изломом каменистой гряды.

Картоха перебросил мешок за спину.

– А, хрен с вами… – проворчал он. – Потопали тогда вместе.

Ему тоже, очевидно, не хотелось тратить дыхание на лишние слова. Тем более Картоха своим рациональным умом понимал, что у троих выжить в Зоне шансов больше: двое – работают, один – смотрит по сторонам.

Гризли швырнул гайку вдоль следа робота скорее по привычке, чем из опасения, что на этом пути могут быть скрытые аномалии. Блеснул в лунном свете металл, гайка упала на примятую траву.

– Идем! – Гризли первый ступил на сухую циновку из ковыля. За ним посеменил Торопыга Плюмбум; он почти успокоился, хотя в движениях сохранилась нездоровая суетливость, и зубы все еще отбивали дробь. Замыкающим был Картоха, он шагал размеренно, экономя силы, то и дело неспешно озираясь.

Едва они определились с маршрутом, как в кабине «Апача» что-то заухало и застонало, точно в досаде на то, что сталкеры не пошли прямо, а выбрали кружной путь. Металлические обломки и куски щебня поднялись в воздух, задергались, словно кто-то тряс их невидимой припадочной рукой. Затем обрушились, грохоча по фюзеляжу и по спекшейся земле.

Гризли бросил быстрый взгляд на «Апач»: мало кому доводилось видеть «веселых призраков» вблизи и на пике активности, оставшись при этом в живых.

Воздух был наэлектризован, волосы вставали дыбом, а по одежде то и дело проскакивали искры. Видимо, таким образом выдавала себя затаившаяся до поры до времени очередная аномалия.

Гайка, брошенная вперед, прокатилась по земле и увязла в траве. И робот прошел здесь без проблем. Гризли остановился, вынул из поясной сумки еще одну гайку, повертел ее в толстых пальцах, а потом резко швырнул вбок. И сейчас же полыхнула трескучая гроза. Вспышка на миг ослепила всех троих, сталкеры замерли, как вкопанные, подчинившись на долю секунды опередившему светопреставление жесту Гризли – нога к ноге, руки прижаты к бокам. Земля под ногами была налита электричеством, как лейденская банка, и малейшее движение могло оказаться для сталкера последним. Зато в следующий миг над пустошью развернулось лиловое полотно полярного сияния, его вкрадчивый свет затмил луну и контрастно высветил каждый камешек и каждую травинку. Сталкеры стояли навытяжку и ели глазами это сияние, как солдаты – начальство.

Треск прекратился, как отрезало. Померкло и сияние. Но сталкеры еще долго столбами торчали посреди пустоши, не рискуя пошевелиться. Наконец, Гризли, не отрывая руки от туловища, извлек из сумки гайку и одним движением кисти швырнул железку как мог дальше. Земля приняла массивный шестигранник с полным равнодушием – разряда не последовало. Гризли выдохнул и расслабился.

– Отбой, – буркнул он.

Картоха и Плюмбум выдохнули, потянули из карманов курево. Но предводитель не дал им расслабиться.

– Продолжаем движение, – сказал он. – Порядок прежний.

Напарники приуныли. Гризли хорошо понимал их – каждая благополучно пережитая аномалия стоила сталкерам сотен умерщвленных нервных клеток, а подкрепить их было нечем, если только никотином. Некоторые охотники за хабаром таскали в Зону фляжки со спиртным, но Гризли это не поощрял.

– Время дорого, – счел он нужным пояснить. – Если робот напорется на такой «разрядник», копаться в его начинке будет бесполезно.

Напарники в ответ промолчали, да и не рассчитывал Гризли на ответ. Он повернулся и зашагал вслед «Проницательности». Робот давно скрылся в туманной лунной мгле, и хотя нагнать его не составляло труда, Гризли не торопился. В Зоне, как известно, поспешишь – костей не соберешь. Он шагал размеренно, ступая строго между следов институтки, внимательно глядя по сторонам. Гайки Гризли не тратил понапрасну. Опытным чутьем определял ловушки, отличая их от безобидных аномалий, которых, к счастью, в Зоне большинство. Потянуло ветерком в правую щеку – значит, притаилась где-то неподалеку «комариная плешь». Скорее всего – вон там, между грудой щебня и опрокинутой цистерной. Если приглядеться, хорошо видно, что цистерна приплюснута, словно попала под паровой молот. Оснований для тревоги нет, маршрут сталкеров лежит в стороне от гравиконцентрата. Слева воздух заметно колеблется – или «прожарка», или «ведьмин студень» в ямах. Далековато, можно пренебречь. А вот чуть дальше…

– Капуста! – выкрикнул Гризли, натягивая капюшон и ничком валясь в пыль.

Судя по тому, как вздрогнула земля, рядом обрушился Картоха вместе с заветным мешком. Гризли втиснул лицо в землю, захватил пальцами обшлага рукавов, пряча руки под себя. «Чертовой капусте» нельзя подставлять обнаженную кожу, если не хочешь превратиться в вареный фарш для голубца. И тотчас же смачные плевки стали шлепаться справа и слева, обдавая жгучими брызгами спины и затылки сталкеров. Это не страшно. Даже прямой плевок «чертовой капусты» был неопасен, главное – не подставлять незащищенную кожу.

Гризли лежал, вжимаясь в проклятую землю Зоны, молясь, чтобы у напарников выдержали нервы. Сталкеры они правильные, хотя каждый со своими причудами… Но в Хармонте таких чудаков еще поискать. В свое время Гризли их не сразу выделил из разношерстной толпы завсегдатаев «Боржча». Да и как отличить идейного сталкера Плюмбума Торопыгу от какого-нибудь Старка Божедома – мародера, обкрадывающего погибших сталкеров? Оба живут с продажи хабара. Оба любят заложить за воротник, когда есть зеленые. Оба с недоверием относятся к любому, кто пытается влезть в душу, подозревая в назойливом собеседнике секретного агента капитана Квотерблада, а попросту – стукача. Гризли и не пытался, он только наблюдал, ловил обрывки разговоров и делал выводы. Прошло немало времени, прежде чем сталкерская судьба свела его с Торопыгой и Картохой. Случайный разговор с «Боржче» показал, кто чем дышит. А первая совместная ходка за Периметр – кто как себя ведет в острой ситуации… Не-ет, ребята правильные… Жаль будет, если не выдержат…