в полумраке. Устя, которая приворялась, что ей нет дела до всяких электрических штук, бежала включать гирлянду едва проснувшись.

Свежевыбритый и бодрый муж пришел к столу по-домашнему, с полотенцем в руках.

— Лизонька, почему ты грустишь?

— Не знаю, — она пожала плечами. — К вечеру пройдет.

— Устала от суеты и не хочешь гостей?

— Паша, не придумывай! Я очень жду твою маму, брата с женой и их сорванцов.

— Там один сорванец и две милых барышни.

— Хммм, я бы поспорила с этим утверждением, — Лиза вспомнила проделки «милых барышень», которым была свидетельницей, но про которые не знали родители «ангелочков» и наконец-то рассмеялась.

Москва, 31 декабря 1911.

Анисья крутилась перед зеркалом, собираясь на лучший московский каток. Сегодня на Патриарших прудах снова давали музыкальное представление, Тоня уже забронировала им билеты. Девушка выбрала шляпку понаряднее, а юбку покороче, ту, которую носила в старших классах гимназии. Подол, конечно, не доставал даже до щиколоток, зато не путался в ногах на крутых поворотах. Коньки уже лежали в ранце, Нюся обулась, накинула короткую шубку и помчалась на остановку, до катка было всего четверть часа на трамвае.

Ждать пришлось недолго. В тесном вагончике ей досталось место у окна. Девушка смотрела на проплывающие мимо дома, украшенные витрины магазинов, на спешащих прохожих и мечтала о будущем. Пусть наступающий год подарит ей встречу с тем самым, с единственным, предназначенным ей Судьбой. Чтобы он любил её, как дядя Паша тётю Лизу и был готов достать хоть звезду с неба, хоть секретный рецепт. Кстати, от дяди Паши вчера пришла телеграмма всего в одно слово и с тремя восклицательными знаками: «Спасибо!!!». Значит, не зря Осип уговаривал отца раскрыть тайный ингредиент, а она распотрошила свою копилку, чтобы отправить самое большое послание в истории московского телеграфа.

У входа на каток Нюсю уже ждала подружка.

— Пошли скорей, пока места получше не заняли!

Толпа вокруг сцены собралась такая, что ближе было не протиснуться, а из-за спин зрителей видно было немного. Вдруг кто-то дотронулся до плеча Анисьи.

— Здравствуйте.

Девушка обернулась и встретилась взглядом с самыми красивыми зелёными глазами на свете. Осип смотрел на неё с непонятной надеждой.

— Я занял место почти у сцены, там отличный обзор.

— Он катается тут уже неделю каждый день, только чтобы встретить тебя, — прошептала ей на ухо Тоня.

Петербург, 31 декабря 1911.

После воскресной службы графиня предложила своей компаньонке прогуляться по Невскому. Рядом с церковью мальчишки торговали газетами, горячим чаем и яблоками в карамельной глазури. Ольга чуть было не купила одно, но Татьяна Ниловна погрозила ей пальцем и дамы чинно пошли дальше, к Аничковому мосту.

— Ваше сиятельство, а можно спросить, чем закончилось расследование?

— Про какое расследование ты спрашиваешь?

Оля набралась смелости и уточнила:

— То, которое вы проводили в поисках моих родителей.

— Даже не знаю, можно ли тебе рассказывать. Если ты примешься терять сознание на проспекте, мы вызовем нездоровый ажиотаж.

— Не начну, — твердо пообещала компаньонка.

— Что ж, тогда слушай. Под тряпьем, в которое тебя замотала попрошайка, были пеленки с вышивкой. В приюте их сохранили и отдали мне, когда я забирала тебя домой. Вышивка необычная, с определенным стилем. По ней узнали мастерицу, но она, увы, уже покинула этот мир. Искусной вышивальщицей была твоя мать. Ну, а раз нашлась мама, нашелся и твой отец, Алексей Иванович Шмелёв. Удивительное совпадение, после смерти жены он уехал в Санкт-Петербург. Жив-здоров, жива и престарелая бабушка по отцовской линии. Ты из обычной мещанской семьи, не очень богатой, но вполне респектабельной. Помнишь повара в ресторане? Это был он. Если хочешь, мы сейчас же к нему поедем. Я хотела устроить сегодня вам встречу, просто не знала, как опять начать этот разговор. Оля, они очень тебя ждут. Думаю, угощение там будет повкуснее грязных яблок из рук шпаны, — улыбнулась графиня и помахала извозчику. — На Васильевский остров, любезный. Вези осторожнее, в экипаже настоящее счастье.

Гриндельвальд, 31 декабря 1911.

— Лиза, у меня для тебя сюрприз. И я хочу чтобы ты открыла его до того, как соберутся гости. Только осторожнее с самой нижней коробкой, её нельзя переворачивать.

— Какой ты загадочный, — Лиза аккуратно поставила подарки на стол.

В самом верхнем были хлопушки. Второй оказался с мандаринами и девушка захлопала в ладоши от радости. — Это просто чудо какое-то! Где ты их нашел?!

— Ты же не поверишь, если я скажу, что вырастил на чердаке? Заказал в оранжерее, еле успел забрать последние десять штук. Открывай третью коробку.

Лиза подняла крышку и увидела хрустальный салатник, полный деликатесов — кубики каперсов, мяса крабов, телячьего языка… Венчала всё это великолепие горка паюсной икры.

— Ух ты, какая вкуснятина. А это что за блюдо?

— Твой русский салат… — растерянно сказал Павел. — Мне нашли рецепт самого Люсьена Оливье.

— Знаешь, а мне нравится. Давай ложку.

Но попробовать Лиза не успела, в дверь позвонили. Через несколько минут в комнату вошла свекровь с корзинкой в руках.

— Дети, ради Бога, аккуратнее. Лизонька, я принесла твой новогодний салат. Рецепт прислали из Москвы. Моя подруга, графиня Вяземская, нашла повара, который работал у того самого француза, придумавшего оливье. Ну не стойте столбами, доставайте и ставьте на стол!

Когда Владимир и Нина с детьми принесли третью чашку с легендарным салатом, хохот в гостиной стоял такой, что на люстре качались стеклянные подвески.

— Ну неужели вы не помните, Лиза его готовила на свой день рождения, — ответила Нина на вопрос, где она нашла рецепт. — Очень вкусный и, как оказалось, довольно простой.

Выяснить, чей вариант самый новогодний, Лизе помешали племянники. Пока взрослые обсуждали удавшийся сюрприз, дети достали коробку, изображающую квартиру в доходном московском доме. В центре игрушечной комнаты красовалась новогодняя ёлка. На кровати спал мужчина, у двери стояла парочка.

— Что это?

— Новогодний вертеп про праздничные чудеса от Деда Мороза, — уверенно ответила младшая девочка. — Сейчас мы будем показывать спектакль. В общем, один дяденька напился водки и вместо своей улицы извозчику назвал другой адрес. И тот…