Незнакомец подхватил картину подмышку и снисходительно ответил:

– Ты сказала, я должен что-то купить – я забираю ее.

– Я имела в виду что-то съедобное!

– Из съедобного здесь только ты. Срок годности еще не закончился? Руки-то не держат.

– Мне всего девятнадцать. И отдайте полотно! Вывеску «Синий дракон» видели?

– За такие художества следует отправлять в Преисподнюю. Но я знаю, куда «это» пристроить.

– Если не нравится, зачем взяли?

– А вы зачем повесили?

– Дракон приносит удачу и деньги.

Парень едва сдержал смешок, свободной рукой выудил из кармана брюк внушительную по толщине пачку денег и вручил Минне.

– У меня с собой только мелочь на сувениры. Вот, бумажки за картину. Достаточно?

– Более чем… – охнула она, пересчитав купюры.

– Местные на полном серьезе верят, что дракон приносит деньги и удачу?

– Ну, да. Когда совсем на мели.

– Если все работники здесь витают в облаках, немудрено, что вы на мели.

Гость забрал с дивана плащ, напоследок пробежался взглядом по обветшалому интерьеру и направился к выходу. Коснувшись дверной ручки, он все-таки остановился.

– Я не вернусь. Рубашку оставь кассиру. Она, как у вас принято называть, брендовая.

– Возьмите зонт! – спохватилась Минна.

– Я же сказал, что не боюсь дождя.

Пока Мистер Совершенство находился за витриной, решая, в какую сторону повернуть, дождь, казалось, обтекал его силуэт на расстоянии в десять-пятнадцать сантиметров. Вскоре его синий плащ зарисовало штриховкой непогоды.

«Ну и денек! – хныкала про себя Минна, укладывая деньги в кассу. – Надеюсь, госпожа Пак Набом не сильно разозлится из-за картины. Оставлю объяснительную записку! По крайней мере, он заплатил огромную сумму. Здесь больше, чем составляет общая выручка за месяц».

Со второй попытки Минна уселась за решение тестов и, покусывая карандаш, бросала редкие укоризненные взгляды на кофе-машину. Но после визита Мистера Совершенство сон как рукой сняло вместе с желанием когда-либо наливать кофе. Ошибся дверью, как же! Кто в здравом уме надеется встретить знаменитость в Ихва-доне? Да еще держит в кармане «мелочь на сувениры»? Оставалось две версии: либо он не коренной кореец, либо бедные районы стали экзотикой. Верно Джиён говорила: к неземной красоте прилагается дурной характер.

* * *

Близилось время закрытия, а линии, пропечатанные на бумаге для ответов, оставались пустыми. Минна устало сгребла в рюкзак учебники и тестовые листы, проверила выключатели и, погасив вывеску, с чистой совестью заперла закусочную.

Ливень стоял монолитной преградой, превращая отраженные в лужах граффити в мозаику калейдоскопа. Новый желтый дождевик пришелся как нельзя кстати. Минна вызвала такси и прыгала с ноги на ногу, сражаясь с упорно наступающим войском мурашек. Потоки воды смыли пыль с асфальта, а в воздухе царил запах сырой земли и весенней свежести. Только глубоко вдохнув его, ей стало понятно, как душно было в помещении.

Вдруг Минна почувствовала под тонкой, слегка пожелтевшей подошвой джинсовых кед что-то плоское и убрала ногу. Две продолговатые ламинированные бумажки с серебристым тиснением так и просились в руки. Подняв их, она с удивлением обнаружила, что это два вип-билета.

«Личная встреча со звездой Ли Хёном. Автограф и селфи с вашим кумиром», – прочитала она и долго соображала, о ком речь, хотя смазливое лицо блогера и модели, по которому сходила с ума Джиён, примелькалось кореянкам за последние месяцы.

Недавно подруга сокрушалась, что цены на вип-билеты заломили в целых семь тысяч долларов. Люди в Ихва-доне такими суммами не разбрасываются, а Мистер Совершенство и чудак за витриной – единственные, кто мог обронить эти билеты, – вряд ли сходили с ума от мечты студенток и школьниц.

«Мероприятие состоится завтра в полдень. Если владелец не объявится, поеду туда и продам. Денег как раз хватит, чтобы оплатить аренду квартиры наперед. Нет, не могу. Надо поступить правильно!»

Минна откопала в недрах рюкзака розовый стикер и наспех начиркала карандашом: «Ваши билеты у меня. Позвоните по этому номеру». А дальше в нижний угол листка заваливалось несколько корявых цифр телефона. Прилепив объявление на дверь, рядом с монохромной фотографией сбежавшего сумасшедшего Хван Сынгу, она тут же разместила посты о находке на нескольких фанатских сайтах и удовлетворенно плюхнулась в подоспевшее такси.

На заднем сиденье уже расположилась угрюмая девушка в приталенном черном пальто. Она без единого моргания смотрела ровно перед собой. Тусклый свет верхней лампочки выделил болезненно-впалые глазницы и волосы, которые словно шмотком тины ложились на острое плечо. Минна пожала плечами – вероятно, таксист подхватил эту дамочку чуть раньше.

Наблюдать за жизнью Сеула из окошка такси было любопытно. Но сегодня по блестящим тротуарам и трассам лишь одиноко проплывали опавшие розоватые лепестки. Минна переехала из глубинки, где по дороге в школу удивляешься только количеству мешков с силосом на полях, поэтому даже бедные районы Сеула казалась потрясающе интересным местом. Тротуары, повторяющие холмистый ландшафт, граффити, разноцветные домики… И все это затмевала вонь затхлой воды.

– Пожалуйста, остановите здесь! – попросила Минна, едва сдерживая рвотный позыв, хотя до дома оставалось всего ничего.

– Дождь утих, но еще моросит, – предупредил тучный водитель со шрамом на затылке.

– Ничего, я не боюсь вымокнуть!

Она выскочила из автомобиля, втянула носом лишенный примесей воздух и, подставив лицо под изморось, неторопливо пошагала по узкой улочке, ведущей к дому госпожи Пак Набом, которая сдавала студентам второй этаж своей ветхой двухквартирной постройки, сляпанной из досок и красного кирпича. Вытянутый домишко с обеих сторон зажимали разрисованные рыбками здания, спрятавшиеся за высокими каменными изгородями. Эта ушлая полная женщина с белой щеткой на голове не так давно поругалась с сыном из-за очередного долга в казино, в результате чего тот собрал чемоданы и уехал учиться на повара в Канаду, а она не растерялась и успешно преобразовала ситуацию в арендный бизнес.

В доме госпожи Пак Набом, как и вдоль улицы, окна зияли чернотой. Попасть в квартиру можно было двумя способами: через подъезд и через балкон, куда вела пожарная лестница. Минна всегда выбирала последний. Она забежала на второй этаж, стараясь мягко ступать по ржавым ступеням, дабы не разбудить старушку с первого этажа. Три щелчка замка разбили монотонный шум ветра, резвящегося среди листвы. Девушка вынула ключ и юркнула в помещение, хотя опасаться было нечего: двор и улица были пусты, а за спиной караулило только одиночество.

Коридор встретил Минну лишь потрескиванием залетевшей в ламповые плафоны мошкары – Ко Соён ещё не вернулась… Проще всего было бы предположить, что она застряла в музыкальной студии и репетирует очередную нудную композицию, но футляр со скрипкой стоял на своем обычном месте у стены.

«Я