его самого близкого друга. Роб всегда считал, что мы зря ополчились на бедного парня, но это был мой первостепенный долг как лучшей подруги – убедиться, что Изон достойно заботится о моей девочке. И мое беспокойство было более чем оправданно. В течение последних нескольких лет он с треском проваливал эту задачу.

Убедившись, что Роб все еще в гараже и, вероятнее всего, нашептывает слова любви своему драгоценному «Порше», я вернулась к духовке, чтобы проверить, готов ли ужин для детей.

– Но он ведь в этот раз сам заговорил о продаже альбома, верно? Это должно что-то значить.

Она усмехнулась.

– Да, это значит, что он устал спать на диване и жить без секса.

– Тем не менее. До тех пор, пока это спасает тебя и Луну от удела бездомных, меня это устраивает. – Я сделала паузу и прикусила нижнюю губу. – Ты же знаешь, что если вы будете нуждаться в чем-то, пока он не продаст…

– Нет. Даже не начинай. Это не твои проблемы.

Я глубоко вздохнула. Мы с Джессикой дружили с тех пор, как работали вместе официантками во время учебы в колледже. Она всегда была упрямой, непреклонной и такой чертовски гордой, что не приняла бы руку помощи, даже если бы осталась с голой задницей. Что было не за горами, учитывая ее нынешнее положение.

– Джесс, прекрати. Просто позволь мне дать тебе немного…

– Шампанского, – закончила она за меня. – Единственное, что я приму от тебя, – это шампанское. Сегодня у нас праздник.

– Это фактически первый раз, когда я буду вдали от детей с тех пор, как родилась Мэдисон.

– Вау. Твой первый выход в свет случится в моей паршивой гостиной. Как тебе повезло.

– Эй, я уже буду счастлива, что смогу провести вечер без подгузников. – Я слегка слукавила. Всю неделю мне не давали покоя мысли о том, что я оставлю детей одних.

Роба сводило с ума, что я каждый раз отказывалась от вечеров с друзьями на протяжении почти десяти месяцев. У нас была отличная няня в лице Эвелин, нашей соседки. Она была безумно милой и терпеливой с собственными четырьмя мальчишками-подростками. Мы с Робом оба доверяли ей Ашера, но Мэдисон была другой. Она родилась недоношенной и провела больше месяца в отделении интенсивной терапии. Спустя десять месяцев все было отлично, но в моих глазах она навсегда осталась тем крошечным ребенком весом в три с половиной фунта, опутанным проводами и с трудом находящим силы дышать.

Но время пришло. Эта мамаша нуждалась в умственной и эмоциональной разрядке.

– Чушь собачья, – рассмеялась Джессика. – Ты весь день места себе найти не можешь, разве не так?

Я выглянула из кухонного окна уже в шестой раз за несколько минут, чтобы проверить, как Эвелин и Мэдисон играют на коврике, раскинутом на лужайке.

– Что? Нет. Неправда.

– Врунишка.

Мое внимание привлекло движение у гаражной двери. Темно-карие глаза Роба тут же встретились с моими, и его лицо расползлось в озорной улыбке. Он всегда смотрел на меня именно таким взглядом – восторженным и благоговейным.

Мои щеки покраснели, когда он приблизился ко мне, останавливаясь взглядом на всех нужных местах моего тела.

– Джесс, мне пора.

– Хорошо, но Изон приедет с минуты на минуту, чтобы оставить у вас Луну. Скорее всего, Роб уже в курсе про альбом, но не говори ему, что это я тебе рассказала.

– Ммм, – промычала я, кусая губы. Мускулистое тело мужа покачнулось, когда он сделал движение вперед и схватил меня. – Увидимся вечером. – Я даже не попрощалась, прежде чем нажать кнопку отбоя.

Роб выхватил телефон у меня из рук и положил его на полку, обхватывая одной рукой мои бедра и притягивая ближе к себе.

– Вау, – прошептал он, касаясь дыханием моих губ. – Ты выглядишь великолепно.

– Давай не преувеличивать. Это всего лишь летний сарафан, – ответила я, улыбаясь ему. Более того, это был мой самый нелюбимый сарафан. Эти желто-коричневые цветы никогда не были моими верными друзьями, но я все еще пыталась сбросить последние десять фунтов после рождения Мэдисон, так что это было одно из немногих платьев, которые мне подходили.

Раньше я была деловой женщиной – юбки-карандаши и пиджаки составляли большую часть моего гардероба. Теперь я стала домохозяйкой с двумя детьми. Удачным считался день, когда я надевала брюки с поясом.

Просунув руку под подол платья, он обхватил мою попу.

– Не говори «всего лишь», когда речь идет о тебе в этом платье.

– Я так понимаю, тебе нравится…

– Мама! – раздался крик Ашера с лестницы.

Роб застонал и запрокинул голову, уставившись в потолок.

– Клянусь тебе, у этого парня какое-то шестое чувство касательно того, когда я пытаюсь подбить клинья к его матери.

– Это твоя награда за создание своей мини-копии. Он знает, когда ты замышляешь что-то нехорошее.

Уголки его губ приподнялись в завораживающей ухмылке.

– Ох, это было бы что-то такое хорошее, Бри. Такое хорошее.

– Ты всегда так говоришь. Но присяжные все еще не определились с дальнейшим ходом твоего дела.

Он раскрыл рот в притворной обиде, но этот чертов огонек в глазах ясно дал понять, что меня ждет долгая и столь ожидаемая ночь после того, как мы вернемся домой.

Смеясь, я поспешила ответить сыну:

– Да, дружок?

– Ужин уже готов? Заставлять детей голодать – незаконно, если ты не знала! – Да. Это точно мой мальчик. Ему пять лет, и он такой же вечно голодный, как и его мама.

– Две минуты! – прокричала я в ответ как раз в тот момент, как раздался звонок в дверь. Роб выгнул бровь.

– Боже, неужели он успел вызвать подкрепление?

– Думаю, это Изон. Джессика сказала, что он уже выехал.

Улыбка вернулась на его лицо, и он наклонился для еще одного поцелуя.

– В таком случае он может подождать. Итак, на чем мы остановились.

Я увернулась от его губ.

– Иди открой дверь своему великовозрастному ребенку, а я пока покормлю нашего настоящего ребенка, пока он не вызвал полицию.

– Эй, – пробубнил Роб. – Будь сегодня помягче. Изон долго планировал этот вечер.

– Ты о чем? Я всегда с ним мила.

Он нахмурился и направился к выходу из кухни, по дороге заметив:

– Ну да. Конечно. Называть его великовозрастным ребенком – это верх доброты. Скорее всего, в почтовом ящике уже можно найти документ о причислении тебя к лику святых.

Я закатила глаза, но в груди зашевелилось малюсенькое чувство вины.

Окей. Это правда. Я не была снисходительна к Изону. Но я и не испытывала к нему ненависти. Он был неплохим парнем, одним из тех, кто всегда открывает