— Ты не должна этого делать, — сказала она. — Не надо уезжать!

Я покачала головой:

— Я должна это сделать, поскольку я — Страж, а вам двоим нужен простор.

Точнее говоря, Катчеру и Мэлллори нужны комнаты. В большом количестве и часто. Они все делали очень шумно, и я то и дело заставала их голышом. И не только. Они познакомились не так давно, но страсть захватила их сразу и надолго. То, чего им не хватало по времени, они компенсировали чистым, неприкрытым энтузиазмом. Как кролики — смехотворно активные, абсолютно беззастенчивые существа со сверхъестественными способностями.

Мэллори прихватила вторую пустую сумку со стула рядом с дверью в спальню, бросила ее на кровать и вытащила из шкафа три мои любимые пары обуви — кеды «Михара Пума», красные балетки и черные туфли с ремешками, которые она мне подарила. Она предъявила их мне и, получив мое одобрение, сунула их в сумку. За ними последовали еще две пары, потом она уселась на кровати рядом с сумкой, закинув ногу на ногу и нетерпеливо покачивая одной ступней.

— Не могу поверить, что ты оставляешь меня с ним. Что я буду без тебя делать?

Я уставилась на нее.

Она закатила глаза:

—Ты застала нас только один раз…

— На кухне я застала вас всего однажды, Мэллори. А я, между прочим, там ем и пью. Я могла бы жить вечно и счастливо, ни разу не увидев голую задницу Катчера на кухонном полу. — Я притворилась, что в ужасе вздрагиваю. Притворилась, потому что парень был великолепен — широкоплечий, идеально сложенный, бритоголовый, зеленоглазый, татуированный хулиган–колдун, который свел мою соседку с ума (и опрокинул на спину, как оказалось).

— Не то чтобы у него была плохая задница, — заметила Мэл.

Я сложила брюки и поместила их в сумку.

— У него отличная задница, и я очень за тебя рада. Просто мне больше не хочется видеть ее в голом виде. Никогда. Честное слово.

Она хихикнула:

— Честное–пречестное?

— Честное–пречестное.

Мой желудок свело от голода. Я глянула на Мэллори и выгнула брови, указывая в сторону стакана с кровью на тумбочке. Она закатила глаза и махнула рукой в ту сторону.

— Пей, пей, — сказала она. — Сделаю вид, что я поклонница Баффи с дурной склонностью к сверхъестественному.

Я умудрилась одновременно поднять стакан и одарить ее сардоническим взглядом.

— Ты такая и есть.

— Не могу сказать, чтобы ты сильно старалась притвориться, — заявила она.

Я улыбнулась, затем глотнула слегка подогретой в микроволновке крови, приправленной соусом табаско и томатным соком. Это все равно была кровь, со странным металлическим привкусом и послевкусием пластика, но добавки освежали ее. Я слизнула упавшую каплю с верхней губы, потом вернула стакан на тумбочку.

Пустой.

Должно быть, я голодна сильнее, чем полагала. Виню в этом Барби Аэробику. Как бы там ни было, чтобы обеспечить себе запас еды на будущее (заначка из настоящей еды увеличит шансы на то, что мои клыки и шея Этана останутся незнакомы друг с другом), я бросила в сумку дюжину батончиков–мюсли.

— Коли уж мы помянули Катчера… — начала я, заморив червячка. — Где мистер Романтика проводит сегодняшний вечер?

— Работает, — ответила Мэл. — Твой дедушка горазд озадачить.

Я говорила, что Катчер работает на моего деда? В течение недели, когда на меня обрушились сверхъестественные происшествия, я заново открыла для себя дедушку — Чака Мерита, человека, который фактически меня вырастил. Оказывается, он не ушел на пенсию из чикагского полицейского управления, как мы думали раньше. Напротив, четыре года назад ему предложили стать омбудсменом, связующим звеном между городской администрацией, возглавляемой мрачным красавцем мэром Сетом Тейтом, и сверхъестественными обитателями города. Нежить всех видов — вампиры, колдуны, оборотни, нимфы, эльфы и демоны — обращалась к моему деду за помощью. Вернее, к нему и к трем его помощникам, одним из которых и являлся Катчер Белл. Я побывала в офисе деда на южной стороне Чикаго вскоре после того, как стала вампиром; там я познакомилась с Катчером, потом Катчер познакомился с Мэллори… Дальше все ясно.

На миг Мэл затихла. Подняв на нее глаза, я заметила, что она утирает слезу на щеке.

— Ты ведь знаешь, что мне будет не хватать тебя, верно?

— Ой, пожалуйста! Тебе будет не хватать денег, которые я теперь могу платить за аренду. Ты ведь уже начала привыкать тратить деньги Этана.

После того как меня сделали вампиром, Кадоган стал платить мне зарплату. Кровавые деньги — привилегия. Приятно, что не только я пахала словно рабыня на хозяина.

Учитывая стеклянный офис Мэл с видом на авеню Мичиган, она слегка преувеличивала. Пока я училась в университете, разбирая средневековые тексты, Мэллори работала исполнительным директором в рекламном агентстве. Лишь недавно мы выяснили, что эта работа была ее первым успехом в качестве юной волшебницы: она пожелала себе такую работу. Это не так льстило ее самолюбию, как если бы она получила ее за свою креативность и другие достоинства. Сейчас она взяла тайм–аут, воспользовавшись неделями неотгулянного отпуска, чтобы разобраться, как жить дальше со своей новоиспеченной магией.

Я положила в вещмешок несколько газет и ручек.

— Посмотри на ситуацию иначе: никаких пакетов с кровью в холодильнике и мускулистый сексуальный парень, чтобы обнимать тебя ночами. Отличная замена!

— И все–таки он — самовлюбленная задница!

— По которой ты с ума сходишь, — заметила я, изучая книжные полки. Потом схватила пару справочников, зачитанную книгу сказок в кожаном переплете, которую я хранила с детства, и самое ценное недавнее дополнение к моей коллекции — «Канон североамериканских Домов. Настольный вариант». Ее дала мне Элен, посредник Дома Кадогана, обремененная задачей доставить меня домой после моего превращения. Обязательное чтение для вампиров–неофитов. Я много прочитала и еще больше — пролистала в этом талмуде четыре дюйма толщиной. Закладка торчала где–то на уровне восьмой главы «Прогулки ночь напролет» (названия глав явно придумывал семнадцатилетний мальчишка). — И это твоя самовлюбленная задница! — напомнила я ей.

— Да уж, моя, — сухо ответила Мэл, покрутив пальцем в воздухе.

— Вам будет хорошо вдвоем. Уверена, вы сможете развлечь друг друга, — сказала я, выуживая статуэтку Райна Сандберга[1]с помпоном на голове и аккуратно укладывая ее в сумку. Хотя аллергия на солнце мешала мне наслаждаться солнечными днями на Ригли–Филд, даже вампиризм не мог уменьшить мою любовь к «Кабз».

Я обшарила комнату взглядом, думая обо всем, что я оставляю позади. Не хотелось перевозить все вещи в особняк Кадоган. Отчасти из–за опасения придушить Этана, за что меня выгонят из Дома; отчасти потому, что оставить здесь что–либо значило — я все–таки считаю это место своим домом, где можно спрятаться, если жизнь среди вампиров и рядом с Этаном станет невыносимой. Кроме того, вряд ли новому соседу Мэл понадобится эта комната: Катчер уже нашел место своим мужским причиндалам в ее спальне.