в нее. Что-то было не так сейчас. Он еще раз вгляделся в темную часть шара и вдруг понял: привычных огоньков, раскинутых по материкам Земли, не было видно! Не поверив своим глазам, он кинулся на станцию. Избавившись от скафандра, Маркус поспешил в обсерваторию. Сев за стол перед монитором, Маркус включил телескоп и направил его на Землю. Голубой шар на экране монитора значительно приблизился. Стали видны с детства знакомые очертания континентов. Но их поверхность казалась мертвой. Привычные россыпи огней напрочь отсутствовали. Все погрузилось в темноту ночи. Как будто кто-то взял и одним махом вырубил все электростанции мира.

Руки Маркуса задрожали. Его начала одолевать смутная догадка о том, что произошло.

Он вернулся в холл. Взгляд его упал на коробку, привезенную Борисом. Маркус подошел к столу. Осторожно взял ее. Нажал на чуть заметную кнопочку. Крышка откинулась. В коробке оказалась электронная почтовая пластинка. На таких обычно отправляют открытки или письма, когда нет возможности передать поздравление или какую-либо информацию в онлайне.

Маркус осторожно вынул пластинку из коробки. Ткнул пальцем по сенсорной кнопке включения. Экран пластинки засветился. На фоне зеленых деревьев появилась девушка с очень знакомым лицом.

– Привет, пап! – помахала она рукой. – Ты, наверное, не ожидал от меня открытки. Я знаю, что ты до сих пор сердишься на маму. Но я ни тебя, ни маму не осуждаю. Долгое время я вообще не знала, где ты. Мне удалось раскопать информацию, что ты уже несколько лет работаешь на Луне. Я пыталась выяснить, когда ты возвращаешься на Землю. Но мне сказали, что в ближайшее время твое возвращение не планируется. Выйти на связь с тобой мне запретили. Сказали, что выходить на связь с Луной по онлайну разрешается только родственникам, а мы с тобой по решению суда уже ими не являемся. У меня скоро важное событие в жизни: я выхожу замуж. И очень хочу увидеть тебя на свадьбе. Единственный способ сообщить тебе об этом – отправить открытку. Я не знаю, сможешь ты приехать на свадьбу или нет. Но я прошу тебя, приедь хоть когда-нибудь. Я очень хочу тебя увидеть. Я тебя люблю, папа.

Экран погас. Маркус мозолистой рукой провел по темной матовой поверхности. У края глаз блеснула слезинка. Она медленно поползла по бороздкам морщин. Он уже и не надеялся когда-либо увидеть Лизу, которой при расставании было всего восемь лет. Он не знал, что дочь его помнит, а главное – до сих пор любит. В этот момент ему захотелось все бросить и умчаться отсюда. Улететь туда, где среди зелени земных деревьев его ждет единственная дочь. Такая родная и любимая. Но Маркус понимал, что это теперь никогда не случится. Он понимал, что солнечная буря натворила каких-то неслыханных бед на Земле, отчего погасли все огни, пропала связь. Николай с Борисом скорее всего долетят и сумеют сесть. Но вот вылетит ли с Земли когда-нибудь новый корабль? В этом Маркус очень сомневался. Он все явственнее осознавал, что остался здесь среди бескрайней унылой пустыни навсегда. Без возможности даже поговорить хоть с кем-нибудь. Он молча стоял посреди кают-компании. Руки держали тонкую пластинку с первым и последним посланием от дочери. А морщинистое лицо обжигали слезы.

Часть первая. Разбитое счастье

1. Странное утро

В предзакатных лучах ее волосы казались багровыми. Артур глядел на Лизу влюбленными глазами, не смея оторвать взгляда. Они находились на крыше дома, откуда открывался обзор на тысячи таких же крыш, простирающихся до самого горизонта и купающихся в теплом летнем вечере. Земная поверхность терялась далеко внизу, невидимая с высоты двух сотен этажей.

– Ну, ладно. Уже пора, – произнесла Лиза. – Завтра тебе на работу, а мне в колледж.

– Я жду не дождусь, когда нам не нужно будет каждый вечер прощаться, – сказал Артур. – Когда мы с тобой будем предвкушать наступление ночи, чтобы оставаться вместе до самого утра.

– И я жду с нетерпением, милый, – звонко прошептали ее губы.

Артур и Лиза слились в объятьях друг друга, ласкаемые последними лучами солнца, заползающего за многочисленные крыши высотных зданий.

– Ну, все, – вырвалась из его крепких рук раскрасневшаяся Лиза. – Теперь уже точно пора. Там мама волнуется.

Они юркнули в крохотный люк, ведущий на чердак. Свет с улицы сюда почти не проникал. Низкий потолок заставлял нагибаться. От нагретой солнцем крыши царила духота, и пахло пылью, накопившейся здесь за несколько десятилетий, прошедших с того момента, когда этот чердак появился вместе с домом. Впереди на полу высветился желтый четырехугольник второго люка, специально оставленного открытым. Через него чердачное помещение худо-бедно освещалось, благодаря чему можно было пройти, ни за что не запнувшись. А запинаться было за что. Со всех сторон торчали непонятные конструкции, пролегали трубы, а на полу попадался какой-то хлам. Достигнув люка, Артур и Лиза спустились по стальным перекладинам приставленной лестницы на площадку перед лифтами. Лиза вызвала лифт. Двери отворились почти сразу. Очутившись в кабине, Артур и Лиза вновь слились в объятиях и не разъединялись, пока лифт не остановился на сто двадцать шестом этаже. Здесь Лиза чмокнула Артура в щеку и выбежала из кабины. Махнула рукой на прощанье и скрылась за дверью квартиры.

Артур спустился еще на пару этажей и вышел на лестничную площадку, к которой примыкала транспортная труба. Широкие раздвижные двери разъехались при его приближении. Он вошел в просторный вестибюль, где в одной из стен открывался огромный туннель диаметром в два человеческих роста – начало рукава транспортной трубы для движения электрокаров. У входа в вестибюль светился пульт вызова такси. Артур прикоснулся к сенсору. На табло загорелась красная пиктограмма в виде машины, означающая, что такси отправлено.

Ждать пришлось недолго. Через пару минут подкатил кар. Дверь откинулась, и Артур залез внутрь. Это был двухместный электромобильчик – основная единица таксопарка. Управлялся электронной системой навигации. Артур указал пункт назначения. Дверь плавно опустилась, и машина, незаметно набирая скорость, понеслась по полупрозрачной трубе. За ее стенками в наступивших уже сумерках мелькали многочисленные огоньки окон жилых домов, поднимающихся с земли, словно гигантские столбы. Труба пролегала на высоте около двухсот метров. Она повторяла все изгибы улицы, затерявшейся где-то далеко внизу. Навстречу проносились такие же кары, с желтыми, похожими на