В кухню заглянула веселая Лиза, размахивая подаренными зайцами.

— Лиза, уйди, не мешай! — нервно крикнула Вика.

Девочка вышла, гордо хлопнув дверью.

Вика достала сигареты и задымила, как паровоз.

На слабое Верино: «Тебе сейчас вредно!» — с отчаянием махнула рукой:

— Все нормально! Можно… Потому что нет никакого ребенка.

— Как нет? — опешила Вера и схватилась за сердце. — Выкидыш?

А Вика молчала и глупо улыбалась.

— Ну вот что, дорогуша, — решительно сказала Вера, — выкладывай все как есть! Не забывай — я все-таки гинеколог по специальности.

— А это не по вашей части, мне нужна помощь не гинеколога, а скорее психолога. Вопрос в том, был ли мальчик?

— Хватит говорить загадками!

Вера почувствовала, что скоро сорвется.

Вика вдруг заревела и сбивчиво, сквозь слезы, выдала:

— Понимаете, какая история, Вера Александровна… Мы тут с Олегом поссорились, серьезно, прямо на разрыв, и я очень испугалась. Если честно, я все время боюсь, что ему это все надоест: условия, в которых мы живем, Лиза, — и он тогда меня бросит и вернется в Москву. Я прямо с ума схожу от этого страха. А в тот раз мы поссорились очень сильно. Ну я и решила придумать что-нибудь, чтобы удержать его. И сказала, что беременна.

Вера охнула:

— Как тебе такое вообще пришло в голову? Мексиканских фильмов насмотрелась? Про дона Педро и Марисабель?

— Да многие женщины так делают, — пожала плечами Вика. — Что здесь такого?

Вера схватилась за голову — бедный Олег!

— Ну и что ты потом ему скажешь? Рассчитываешь, что он об этом забудет дня через три? Или сообщишь, что само рассосалось?

— Да неважно, — вздохнула Вика, — что-нибудь придумаю. Если, конечно, вы меня не выдадите. — Вика пытливо взглянула на Веру и заныла: — Я очень люблю Олега и боюсь его потерять. Очень вас прошу, Верочка Александровна, не говорите ему правду, пусть это будет наш с вами секрет. Ведь я могу рассчитывать на вашу порядочность?!

Губки бантиком и трогательный взгляд.

Ничего себе… И что делать «Верочке Александровне», которая оказалась в дурацком положении?

— Возьмите эклерчик, — любезно предложила Вика.

Ага, эклерчик.

— Лучше сразу яду, — мрачно сказала Вера. — Кстати, как Олег отреагировал на твое сообщение?

— Ой, что вы! Замечательно! — простодушно хихикнула Вика. — Я даже не ожидала, что он так обрадуется! Представляете, мы сразу помирились. Вообще Олег очень хороший и ответственный! Спасибо вам за такого замечательного сына!

Пожалуйста, Вика, для тебя старалась!

— А чего ты на самом деле не беременеешь?

— Да куда нам пока, — хмыкнула Вика. — Условия сами видите, вот встанем на ноги — подумаем!

— Ясно. — Вера поднялась. — Ну, мне пора, Вика.

Вика растерялась:

— Уже? А как же Олег?

— Олегу ты, пожалуйста, не говори, что я приезжала. Ни к чему нам с ним встречаться. Я, видишь ли, врать не умею и не смогу скрыть, что знаю правду. Актриса из меня никудышная.

— Вы обиделись на меня? — поникла Вика.

Вера промолчала и достала из саквояжа детский комбинезон:

— Держи. Везла внуку.

Вика развернула комбинезон и опять разревелась.

Вера вдруг почувствовала жалость к ней — вот дуреха-то, это ж надо было такое придумать!

— Не реви. Комбинезон пригодится, — с особенно теплой интонацией сказала Вера. — У вас с Олегом обязательно будут дети.

Вика просияла сквозь слезы:

— Может, все же останетесь на Новый год?

— Нет, Вика, извини… Тридцать первого муж приезжает из Праги. Я должна быть в Москве.

— А сейчас вы куда?

— К брату. Надо встретиться, мы давно не виделись.

Вика, прижимая комбинезон к груди, выдохнула:

— Верочка Александровна, спасибо вам за все!

* * *

Оглядев брата, Вера нашла, что Никита изменился.

— Постарел? — усмехнулся он.

— Повзрослел!

— Да ладно, Вера! Ты хотела сказать именно первое. Не смущайся. Что такого? Я сам иногда дурею, когда вспоминаю, сколько мне лет. Скоро сорок! Просто кошмар.

— Перестань, — улыбнулась Вера. — Что тогда мне говорить? Мне, между прочим, столько же, если ты забыл!

— Ну! Ты — это совершенно другая история! Ты красавица, умница, на тебя вся эта физика не действует!

— Льстец!

Вера коснулась рукой щеки брата, и в этом жесте чувствовалось много нежности.

У них всегда были близкие отношения, и своего двоюродного брата Никиту Вера считала родным человеком и другом. В каждый приезд в Петербург она старалась встретиться с ним и часто звонила ему из Москвы.

Они сидели в их любимом кафе в центре города. За окнами шел снег.

— Как ты, Ник?

Никита расплылся в улыбке:

— Нормально!

— Ты как Олег, у вас всегда все хорошо и замечательно! Никогда не скажете правды!

— У меня действительно все хорошо, сестренка.

— Так и живешь один? — вздохнула Вера.

— Нет, вместе со мной в квартире проживают еще двенадцать человек. И знаешь, иногда эта коммунальная история начинает действовать на нервы!

— Я вообще не представляю, как можно жить в коммунальной квартире. Но я не об этом. Я о твоей личной жизни.

Никита разлил шампанское в бокалы:

— Вера, за личное счастье в нашем роду отвечаешь ты!

Он осекся, увидев ее горькую усмешку:

— Что с тобой, сестренка? Что-то не так?

Вера пожала плечами:

— Все как обычно.

Они с чувством чокнулись бокалами и выпили.

Вера переживала за брата — с тех пор как Никита ушел из музыки, в нем чувствовался какой-то надлом. Лет десять назад он был известным рок-музыкантом, играл в популярной группе, и его концерты собирали стадионы. Для многих его решение покинуть сцену на гребне славы стало шоком. В том числе для Веры. Она до сих пор не знает, что послужило причиной столь странного решения — развод (незадолго до этого Никита разошелся с женой и мучительно переживал этот разрыв) или что-то другое?

Оставив музыку, Никита переехал из Москвы в Петербург, устроился работать машинистом в метро и поселился в комнате в коммунальной квартире. Вспоминать о прошлом, как и рассказывать о своей личной жизни, он не любит.