Лили слишком устала и ослабела, чтобы хоть как-то отреагировать.

— Почему вы не помогли мне раньше, вместо того, чтобы кричать?

— Если бы это было возможно, то помог бы!

На мгновение туман рассеялся, и Лили увидела перед собой мужчину в полном расцвете лет: густые темные волосы, резкие черты лица, твердый и чувственный рот. На нем был грубый шерстяной свитер цвета слоновой кости. Мужчина опирался на костыль.

— О Господи! Я не знала… Извините, мне очень жаль!

Его голос прозвучал отрывисто:

— Но не настолько, как жаль мне. Пойдем со мной. Не трать время зря.

Лили слишком замерзла, вымокла и испугалась, чтобы спорить.

Она даже не спросила, куда они идут, и в этот момент охотно пошла бы с Норманом Бейтсом, Фредди Крюгером и целой толпой персонажей голливудских фильмов ужасов.

— Подожди! — мужчина снял свой толстый свитер и натянул его на Лили. Свитер доставал ей до колен. Лили уютно завернулась в теплую шерсть, и холодные укусы ветра ослабли.

— Пошли со мной. Я отведу тебя в дом.

Он был силен, несмотря на свою хромоту, и его рука, сжимавшая запястье Лили, с каждым шагом увлекала ее вперед. Пережитое потрясение и холод брали свое, и Лили начала прихрамывать на поврежденную ногу, однако ее спутник двигался уверенно, не сделав ни одного неверного шага.

— Как в этом тумане вам удается видеть, куда мы идем?

— В тумане? — он бросил на нее пытливый взгляд, а затем покачал головой. — Я знаю каждый дюйм этого Богом проклятого места, — сказал он, вновь направляясь вперед.

Они прошли через железные ворота, установленные в гранитной стене, поросшей мхом. И сразу туман рассеялся как по волшебству. Только тогда Лили разглядела освещенные окна на фасаде здания викторианской постройки. Как и все дома в городке, он был построен из гранита и сланца, но его очертания смягчали крылечки и пролеты, фронтоны и шпили, а также изящные башни.

Из красивого и необычного окошка дальней башни пробивался свет. От центрального окна в форме ромба отходило множество маленьких окошек из позолоченного стекла. Окошко светилось в туманной дымке, подумала Лили, и для всего остального мира оно выглядело, словно фрагмент рождественской открытки.

— Звезда! — воскликнула она. — Я увидела ее издалека. Я думала, она настоящая!

Ее спутник не ответил.

Вдалеке темноту расколола молния, окрасившая оранжевым светом хмурые тучи. Зрелище было устрашающим — словно ночная тьма разверзлась, приоткрыв краешек расплавленного неба. Спутник Лили остановился на полпути и дерзко вскинул голову. Очередная вспышка молнии отразилась в его глазах. Лили показалось, что он выругался себе под нос, но ветер унес его слова.

Мужчина крепче сжал руку Лили и повел ее к дому. Ее нога болела уже меньше, но все равно девушке приходилось торопиться, чтобы поспевать за своим спутником.

Теперь она поняла, где находится. В конце узкого шоссе вверх поднималась скалистая тропа. Как раз возле подножья крутой скалы у моря притаился небольшой городок Сент-Данстен. Но почему отсюда не видны красные огни на стальной антенне связи, которая возвышается над бухтой? Ведь она должна быть видна обязательно!

С каждым шагом, отдаляющим ее от опасности, рассудительность Лили проявлялась все сильнее. Ей совершенно ни к чему оставаться здесь, если она может отправиться в гостиницу. Даже если внезапно начнется ливень, она вряд ли промокнет больше чем уже промокла, а энергичная прогулка только поможет согреться.

* * *

Прожив большую часть своей жизни в Вашингтоне, Лили поневоле стала немного циничной: совмещать одну ошибку с другой было не слишком разумно. Этот человек действительно спас ее, но все же он был ей совершенно незнаком.

Они уже почти добрались до крыльца, когда Лили попыталась высвободиться:

— Словами мою благодарность выразить невозможно, но все равно — спасибо! До гостиницы всего пять минут ходьбы. Если будете так добры, что одолжите мне ваш свитер до утра, я пойду, — сказала она твердо.

— Не старайся быть еще глупее, чем уже показала себя! — сказал мужчина резко. — В такую погоду тебе далеко не уйти!

Вслед за его словами хлынул ливень, а ветер принялся терзать деревья. Обломанные ветки и сухая листва осыпались на камни, которыми был выложен двор.

Мужчина подвел девушку к двери и повернул ручку. Дверь широко распахнулась. Лили увидела обшитый деревянными панелями зал, в углу которого поднималась большая винтовая лестница; возле нее стояла худая женщина в темном платье; лицо ее выражало тревогу.

При виде вошедших она побледнела, как бумага, и прижала ладонь к сердцу:

— Капитан Трегаррик!

Лили понимала, как выглядит со стороны — с ее волос капала вода, а мокрое платье прилипло к телу. Внезапно ее охватила дрожь.

— Эта дурочка заблудилась среди скал, и ее чуть не смыл прилив, — резко сказал спутник Лили.

Не говоря больше ни слова, мужчина, которого женщина назвала капитаном Трегарриком, повел Лили к лестнице. На стенах зала висели картины в тяжелых рамах и сдвоенные лампы, которые освещали его.

Женщина наконец овладела собой:

— Как вы меня перепугали! Я думала… хорошо, неважно, что я думала. Слава Богу, что вы успели помочь бедной девочке!

Она поспешила к Лили.

— Пойдемте, пойдемте, моя дорогая. Мы приведем вас в порядок — вы и глазом моргнуть не успеете.

— Куда вы ее ведете, миссис Пенхейл?

:-На кухню, разумеется! Там теплее всего, и чайник уже на огне.

В этой женщине, в гостеприимном взгляде ее голубых глаз и озабоченном выражении лица было что-то такое, что все страхи Лили мигом развеялись. Здесь ей не причинят вреда.

Проходя мимо стоявшего у лестницы серванта в японском стиле, при теплом свете масляных ламп Лили смогла впервые хорошенько рассмотреть своего спасителя. Капельки влаги осели на его густых темных волосах и ресницах. Прямые брови были хмуро сдвинуты над орлиным носом; у капитана Трегаррика был упрямый подбородок и жесткие губы, словно у героя-пирата из старых приключенческих фильмов компании «Метро Голдвин Майер».

Он бросил свой костыль на атласный диван и взял терновую трость из большой керамической вазы, которую использовали в качестве футляра для зонтиков. Его движения были скупыми и точными.

Лили разглядывала его. «Худощавый и жесткий, как гранитные скалы на мысе», — подумала она. Его мускулистое тело под промокшей хлопчатобумажной рубашкой в полоску казалось высеченным из камня.

Этот человек был, подумала Лили, самым привлекательным мужчиной из когда-либо виденных ею.

И, по всей видимости, самым сердитым. Это было хорошо заметно по суровым складкам у глаз и рта. Он ни разу не встретился с ней взглядом. Под открытым небом его глаза казались темнее, чем ночь. Но они вовсе не были черными: темно-серые и синие одновременно, да еще и в белую крапинку — словно море в ветреную погоду. Лили скорее почувствовала, чем увидела, горечь, которая пряталась в их бездонной глубине.