Но главное люди! Все улыбаются, шутят, у стойки можно легко перекинуться парой-тройкой слов с посетителями. Основные темы в разговоре с незнакомыми людьми – погода, а если собеседник мужчина – футбол. Лица открытые, доброжелательные, совершенно нет этого нашего совкового угрюмо-настороженно-недовольного выражения лица. Громких пьяных криков и прочего жлобства тоже нет. Даже пара официантов, и те – солидны и полны собственного достоинства. Вот, например, седой бармен, который только что наливал мне пинту пива. Явно товарищ не из провинции приехал денег срубить по-быстрому – слишком породистое лицо. Кроме того, такой профессионализм, с которым он обслуживает посетителей, нарабатывается годами и передается детям, как хорошая специальность. Люди будут всегда пить алкогольные напитки, а значит, будут нужны те, кто их будет обслуживать. Ну, разве что роботы рано или поздно вытеснят людей из этой профессии…

– Наш Алеша Попович опять выпал из общения, – толкнул меня локтем захорошевший Сима. Оказывается, пока я занимался прикладной физиогномикой, мои друзья обсуждали, как провести выходные.

– Сима, я тебе уже говорил, что Алешей Поповичем меня дразнят с первого класса школы. Я скоро куплю пистолет и начну отстреливать тех, кто вспоминает эту кличку рядом со мной!

– Миллион пардон, Добрыня Никитич ибн Илья Муромец. Ввожу в курс дела. Девушки стоят за то, чтобы махнуть на уик-энд в Париж. Так сказать, увидеть город и умереть. Наш финансовый гений хочет осмотреть старое здание Лондонской биржи. Я тоже склоняюсь к бирже. Твои предложения?

Судя по выражению лиц, биржа явно не вызвала отклик в нежных девичьих сердцах. Я даже знаю почему. Этот отклик могут вызвать только бутики на Елисейских Полях.

Бродить по темным залам биржи мне не очень хотелось, в Париж надо несколько часов ехать на магнитном поезде под проливом Ла-Манш, и я внес новое предложение.

– Давайте махнем в Стоунхендж!

– Да ну его, – протянули хором Лена с Викой. – Мы уже там были!

– Действительно, – авторитетно поддержал Костюшин слабый пол, – я тоже там был в мае. Груда огромных камней, одни большие, другие поменьше. Плюс пока я там круги наматывал, дождь зарядил. Промок весь. Потом, весь этот монумент сильно раздут прессой. Я понимаю, что реклама – двигатель торговли, а вокруг Стоунхенджа куча коммерсов кормится, но не до такой же степени! Толпы народа, визжащие дети… Нет, еще раз нет!

– Дим, ты не понял, – решил не сдаваться я. – Завтра какой день?

– Какой?

– День летнего солнцестояния, 21 июня!

– И что? Ожидается широкая распродажа пива по льготным ценам?! – вставил свои пять копеек неугомонный Сима.

– А то! Власти Уилтшира в этот день снимают ограничения и пускают всех желающих внутрь памятника. Встречать рассвет. Сегодня самая короткая ночь в году.

– И?

– Что ты заладил: «и» да «и». Сегодняшней ночью вокруг Стоунхенджа соберется куча народа. Всякие странные фрики, хиппи – ну, как на Вудстоке. У них в эту ночь типа фестиваля или мистерии. Песни поют, танцы танцуют, стихи читают. Есть даже друиды!

– Друиды? – заинтересовался Сима.

– Ага. Говорят, в эту ночь даже съезжаются маги и волшебники со всех концов света. Таинственные заклинания! Старинные обряды! Давайте прямо сейчас махнем туда встречать рассвет. Говорят, что если в эту ночь зарядиться положительной энергией от древних камней, то весь год волосы будут блестеть, кожа лосниться, – я подмигнул Лене, – а глаза сверкать.

– Ты, Леша – коварный соблазнитель, оказывается, – первая поймала закинутую мной приманку Лена.

– А кто поведет машину? – Вика, как всегда, оказалась самой прагматичной. – Мы же все выпили.

Эту девушку по жизни отличало не только тотальное благоразумие, унаследованное от своего отца – замминистра обороны генерал-полковника Кузнецова, но и настоящий трудоголизм. Не было студента в группе, который больше Вики занимался. Даже наш японец, Масумото Кивами, человек абсолютно восточного менталитета, характерной особенностью которого является безусловное почитание учителя и учебного процесса, и тот проигрывал ей в усердии. Еще Вика была обладательницей роскошной копны черных волос, точеной фигурки с длинными ногами и спортивной грудью. Завидная пара для любого парня из нашей группы. Но пока девушка не была замечена в симпатии к кому-либо из мужчин. Плейбой Бронштнейн, и тот был вынужден отступить и снять осаду, впечатленный Викиным чарующим дружелюбием и индифферентностью в вопросе взаимоотношения полов.

– Два варианта, – я принялся вслух размышлять. – Либо закажем гугл-такси. И робот нас быстро отвезет в Уилтшир. Либо давайте позовем кого-нибудь с нами. Трезвого и с большой машиной. Например, Масумото. У него мини-вэн, и мы поместимся.

– Вечно ты с этим японцем носишься, – поморщился Сима.

– Аккулатно в салоне. Не хлопай сильно двелцей, – передразнил японца Бронштейн, но, увидев, что я собираюсь оспорить его слова, тут заговорил снова. – Не спорю, Алексей, он мужик хороший, но занудный. Я выдвигаю альтернативную кандидатуру водителя. У меня есть знакомая девушка…

– Нет! – дружно выдали наши дамы.

– Знаем мы твоих девушек, – взвилась Лена. – Это те, которые работают по системе «все включено»?

– Сима, не надо эскорт-услуг, – поддержала Вика Лену.

– Да, как вы могли подумать! Да я, да вы… – делано оскорбился Бронштейн, после чего ядовито произнес: – Костюшин, заметь, как твоя девушка заботится о моральном облике постороннего мужчины, причем в самом расцвете сил! Может, я ей не безразличен? Что думаешь?

– Так, ставлю предложения на голосование, – выдал дружеский тычок Бронштейну Дима. – Кто за Масумото? Единогласно.

– А… э… э-э-эх… – сдался Сима. – Ладно, ваша взяла. Звони, Леха, Киве.

Я взял сотовый и набрал номер японца. Довольно долго никто не отвечал, и я уже подумал, что Масумото уехал на выходные к родственникам в Бирмингем, но потом в трубке раздался его голос.

– Коничива, Масумото-сан! – поздоровался я по-японски. – Как твои дела?

– Коничива, Алеша-сан. Все отлично. Как у тебя?

После обмена традиционными английскими «все хорошо», у нас состоялся следующий разговор:

– Кивами, ты уже неделю пристаешь ко мне с формулой Блэка-Шоулза. Сегодня тебе выпал счастливый билет – если отвезешь нашу компанию в Стоунхендж, то по дороге я растолкую тебе все сложные моменты валютных деривативов. Как тебе такое предложение?

– Согласен. Куда подъехать?

– Паб «Холостяк» знаешь?

– Да, выезжаю.

Вот в этом весь Масумото Кивами – лаконичный, ответственный и организованный бизнесмен нового поколения.

Через час японец вошел в дверь паба. Наша компания встретила его появление дружными криками. Японец был невысокого роста, плотно сбитый, с залысинами на голове. На фоне нас, в темном костюме и галстуке, он выглядел как профессор, заглянувший на вечеринку к своим студентам. Допив пиво, мы дружно погрузились в нутро машины. Я сел на переднее сиденье рядом с азиатом. Масумото уверенно выехал из Лондона, нашел главную трассу на юго-запад, после чего включил круиз-контроль и сказал, глядя на меня: