– Да! Я всегда об этом мечтала.

– Значит, ты телестар?

– Нет, я редактор. Ну а вы, тетя Женя? Почему вернулись?

– Да много причин. И очень по Москве соскучилась.

– А как Антон?

– О, у него все прекрасно!

– Я знаю, он теперь такой знаменитый. Не женился?

– Женился.

– И кто она?

– Да никто. Просто красивая жена.

Вика внимательно на меня посмотрела и сказала только:

– Понятно! Ой, тетя Женя…

– Вика, пожалуйста, называй меня просто Женя, а то когда такая взрослая женщина говорит мне «тетя», я чувствую себя замшелой старухой!

– Хорошо, Женя! Знаете, Женя…

– И говори мне «ты»!

– Здорово! Знаешь, Женя… Надо же, получается! Женя, тебе надо срочно поменять прическу! И вообще…

– Что?

– Имидж надо менять!

– Легко сказать! А на что менять? Шило на мыло?

– Вы не правы… То есть ты, Женя, не права! Я работаю на проекте, где как раз этим занимаются. У нас классные стилисты. Могу устроить. Будешь как новая!

– Вика!

– Что Вика? – страшно воодушевилась девушка. – Ты не представляешь, какие к нам на программу иногда монстрюги приходят, умереть, не встать! А уходят такими красоточками! А у тебя все есть – лицо, фигура, из тебя там просто конфетку сделают! Хочешь, на программу тебя протырю?

– Да боже упаси!

– Я так и думала! Да и одета ты вполне… Просто немножко лоск навести, постричь, подкрасить – и будет просто улет! А мама тебя, глядишь, и замуж выдаст!

– О нет, благодарю, этого не нужно! – засмеялась я.

А Вика вдруг вытащила из кармана телефон.

– Алло, мам!

– Привет передавай! – шепнула я.

– Мамуль, знаешь, у кого я в гостях? В жизни не угадаешь! У тети Жени! Как у какой?

У Истоминой! Да! Вернулась! Сейчас! – Она протягивала мне телефон.

Я вдруг обрадовалась.

– Алло, Машуня!

– Ой, Женька, это и вправду ты? Как я рада!

– Маш, а Вика какая красотка стала, глаз не оторвать!

– Она еще не требует от тебя смены имиджа?

– Уже! И я даже думаю согласиться!

– Соглашайся, Жень! Это и вправду круто! Но прежде всего в субботу мы ждем тебя в гости! У нас шикарная новая квартира и вообще… Смертельно хочу тебя видеть! Пока ни о чем не спрашиваю, все при встрече. Вика даст тебе адрес, и в субботу ждем тебя к обеду! Жаль, что муж в отъезде.

Я испеку твои любимые пирожки с мясом!

Я чуть не расплакалась. Она помнит… И мне вдруг стало легко и уютно в родном городе, практически впервые за два месяца.

– Скажи, Анюта, тебе понравился мой сын? – полюбопытствовал Петр Николаевич.

– Интересный мужчина. Только мне его жаль.

– Жаль? Почему?

– Понимаешь, он какой-то эмоционально опустошенный. Он вообще способен любить?

– Любить? В каком смысле?

– Да в любом.

– Разумеется. Он, я уверен, любит меня.

– Пожалуй, но любовь к отцу – это особ статья.

– Он безумно любит своего кота.

– Это, безусловно, плюс, но… А скажи, у него была в жизни любовь? Настоящая, сильная, страстная?

– Хороший вопрос! Пожалуй, что и нет. Или я просто не знаю, он ведь не слишком открытый парень… Но, полагаю, что все-таки не было.

– И он не был женат?

– Был. Дважды. От первой жены у него есть дочь, но эта женщина ушла от него, вышла за другого и уехала с ним в Новую Зеландию.

И дочку увезла. Ей сейчас уже лет двадцать, но она в Москву носа не кажет. Я пытался связаться с ней по Интернету, но девочка дала мне понять, что дедушка в Москве ей ни на фиг не сдался.

– Ты расстроился?

– Чуть-чуть. Я ведь ее практически не помню. А Костя… Да, ты умная женщина, он и вправду производит на меня впечатление человека душевно опустошенного. Но, по-моему, сейчас большинство его ровесников такие…

– А есть у него постоянная женщина?

– Нет, и слава богу!

– Почему?

– Видела бы ты его женщин!

– А что такое?

– Гламурный стандарт. Не старше двадцати трех. Темные, как… Помню, с одной он меня познакомил. Мы сидели втроем в ресторане. У меня сложилось впечатление, что она не понимала ни единого слова из нашего с Костей разговора и, следовательно, умирала с тоски. Только все пила какие-то коктейли. А потом вдруг говорит: «Ой, мальчики, кончайте вашу бодягу! Поехали лучше в ночной клуб, а то я сейчас засну!»

– А Костя твой что?

– Стыдно ему было. Он ее быстренько увел.

– А может, стоит его познакомить с какой-нибудь приличной девушкой?

– Боюсь, это будет пустой номер.

– У моей подруги есть дочка, она развелась два года назад, красавица, умница, первоклассный переводчик-синхронист, прелесть девушка, всего двадцать семь лет.

– Попробовать можно, – как-то вяло отозвался Петр Николаевич.

– Ну, Петя, обидно же – такая девушка… И Костя твой… он же очень интересный мужчина… А вдруг сладится. Может, он с нормальными женщинами и не встречался, а?

– Ну что ж, попробуем. Только это надо как-то случайно подстроить. Если ему напрямую сказать, он просто не придет.

– А я уже придумала! Давай мы устроим что-то вроде свадебного обеда.

Петр Николаевич нахмурился.

– Петя, не волнуйся. Будет только твой Костя и моя лучшая подруга с дочкой. И все.

– А давай! – вдруг воодушевился Петр Николаевич. – Эта девушка… Как, кстати, ее зовут?

– Алёна.

– Хорошее имя. Так эта Алёна действительно хороша собой?

– О да! Высокая, стройная, личико точеное, огромные карие глаза, дивные волосы. А кожа – с ума сойти!

– Хорошо, уговорила, речистая! Впрочем, ты вообще вьешь из меня веревки! Я так счастлив на старости лет… Может, от нашего счастья и сыну моему кусочек перепадет? Ты удивительная женщина, Анюта! Мне уже нравится идея такого обеда. А Алёнушку ты предупредишь?

– Не знаю еще. Я поговорю с Марьяной, она все-таки лучше знает свою дочь.

– Умница моя!

Я решила, что пока не стану покупать машину. Передвигаться по Москве лучше на метро. На эти пробки моих нервов не хватит. Вот если найду работу и там нужна будет машина, дело другое. На встречу с Машуней я бежала с огромной радостью. Купила букет фрезий, бутылку шампанского и коробку конфет. Мне было чуть-чуть страшно, что она начнет расспрашивать об Антоне, но, прислушавшись к себе, я поняла, что, если спросит, я смогу ей все рассказать. Но Машуня, человек редчайшего такта, может и не спросить, особенно если заглянет в Интернет. Там теперь можно найти любую информацию. Правда, интерпретация может оказаться весьма далекой от истинного положения вещей, но я смогу объяснить Машуне, как все было на самом деле. И она мне поверит.