В 1947 году у Ивана Никитовича и Вероники Николаевны родилась дочь, которую назвали Наташей.

Учеба в Академии ВВС поначалу давалась Кожедубу нелегко — отвлекали бесконечные приглашения на вечера, праздники, юбилеи, просто дружеские посиделки. Добрейший человек, он был не в состоянии, как Покрышкин, жестко и решительно сказать «нет». Да и приглашения были непростыми — то от трудового коллектива ЗиСа, то от известных артистов, то от комендатуры Кремля. «Мрачные, похожие на ворон, люди в погонах с синими просветами — жуть », — вспоминала последних Вероника Николаевна. Изредка приезжали однополчане, соратники — молодые, веселые, сильные. Надо ли говорить, что большинство этих встреч заканчивались выпивкой, нередко весьма серьезной. Большим любителем выпить был Н. Ольховский, бывший командир Кожедуба. Его визиты сразу принимали заданную им направленность и заканчивались заполночь, а то и на следующий день.

Поскольку отец Ивана Никитовича умер в 1945 году, так и не дождавшись сына с войны, а мать отошла в мир иной еще раньше, в 36-м, — отеческие функции в какой-то степени принял на себя маршал авиации Ф.Я. Фалалеев: он как мог ограждал Кожедуба от приглашающих, дал команду не пускать в Академию визитеров, в том числе и в форме, оберегал от мошенников, которых хватало и в те времена. (Заметим, что и Академию ВВС Иван Кожедуб выбрал в июне 1945 года после беседы с Фалалеевым. Некоторые советовали ему, по примеру Покрышкина, Алелюхина, Лавриненкова, идти в Академию им. Фрунзе.) Но у Фалалеева не было главного — здоровья, которое он подорвал в годы войны, будучи заместителем командующего ВВС и лично докладывая Сталину о боевой работе авиации. Умер Фалалеев в 1955 году.

Да и состояние здоровья самого Кожедуба ко времени окончания Монинской Академии оставляло желать лучшего — чудовищные затраты нервной энергии в воздушных боях, испытания медными трубами после войны не могли не отразиться на его самочувствии: появились проблемы с сердцем, носоглоткой. Но, несмотря ни на что, Иван Никитович успешно окончил командный факультет Академии ВВС, получив за дипломную работу отличную оценку, и был назначен на должность комдива под Баку. Однако В.И. Сталин оставляет его под Москвой, в Кубинке, помощником заместителя, заместителем, а затем и командиром 324-й иад ., в составе которой Ивану Никитовичу доведется еще раз окунуться в «реку войны» — первой войны новой реактивной эры — и вновь добыть для своей Родины великую ратную славу.

В конце 1950 года, дивизия Кожедуба, одной из первых перевооруженная на реактивные истребители МиГ-15 FУдивительно, что среди сотен авиамоделей из десятка стран мира, продаваемых в Центральном универмаге «Детский Мир» в Москве, ни в 2004, ни в 2005 году не было ни одной модели МиГ-15, наверное, самого прославленного реактивного истребителя советских ВВС., была отправлена на Дальний Восток. С марта 1951 года по февраль 52-го в небе Кореи дивизия сбила спесь с воинственных янки, одержав 215 побед и потеряв лишь 52 самолета и 10 летчиков[6]. Кожедубовцы не только «завалили» 12 американских «сверхкрепостей» (именно катастрофические потери стратегических бомбардировщиков Б-29 в Корее заставили США отказаться от планов ядерного нападения на Советский Союз), но и захватили драгоценный трофей — новейший американский истребитель Ф-86 «Сейбр», который был подбит Е. Пепеляевым и совершил вынужденную посадку на северокорейской территории, откуда его вывезли в СССР и подвергли детальным исследованиям, так что последующие модели микояновского КБ во многом обязаны этому трофею.

Хотя самому Кожедубу строго-настрого запрещалось лично участвовать в боевых действиях, под его командованием 324-я иад имела в Корее наивысшую «боевую производительность» (число побед к количеству боевых самолетов) и наименьшие относительные (к боевому вылету) потери в самолетах и летчиках. Боевая работа 324-ой иад в Корее навсегда останется ярчайшей страницей Российской военной истории, а ее командир заслужил право называться не только величайшим советским асом, но и выдающимся военачальникам.

После Кореи была служба под Калугой, в Инютино, затем Академия Генштаба, по окончании которой в 1956 г. И.Н. Кожедуб был назначен первым замом начальника Управления боевой подготовки ВВС страны. С мая 1958-го по 1964 год он был заместителем командующего ВВС Ленинградского, а затем Московского военных округов. До 1970 г. Иван Никитович регулярно летал на истребителях, освоил десятки типов самолетов и вертолетов. Последние полеты он совершил на МиГ-21. С летной работы ушел сам и сразу.

Части, которыми командовал Кожедуб, всегда отличались низким уровнем аварийности, и сам он как летчик не имел аварий, хотя «нештатные ситуации», конечно, случались. Так, в 1966 г., во время полета на малой высоте, его МиГ-21 столкнулся со стаей грачей; одна из птиц попала в воздухозаборник и повредила двигатель. Для посадки машины потребовалось все его летное мастерство.

После Московского военного округа Кожедуба вернули на должность зама начальника Управления по боевой подготовке ВВС, откуда он был переведен почти двадцать лет назад…

Безупречный воздушный боец, выдающийся авиационный командир, он не мог найти себя в мирное время, не обладал вельможными качествами, не умел заискивать и льстить, интриговать и лелеять нужные связи. Казалось, он даже не замечал ревности к своим орденам и славе.

В орденском наборе Ивана Никитовича три звезды Героя Советского Союза, два ордена Ленина, семь орденов Красного Знамени[7], орден Александра Невского, Отечественной войны 1-ой степени, 2 ордена Красной Звезды, «За службу Родине в ВС СССР» 3-ей степени, иностранные ордена…

Среди друзей Кожедуба были самые разные люди. Нередко он появлялся в обществе великого тенора И.С. Козловского, режиссера С.Ф. Бондарчука и писателя А.В. Софронова, дружил с актерами И.В. Переверзевым и И. Андреевым, скульпторами Н.В. Томским и Л.Е. Кербелем, художниками А.И. Лактионовым и Б.М. Щербаковым, конструкторами В.П. Глушко и С.А. Лавочкиным. Часто, и отнюдь не в лучшие для маршала годы, по-дружески бывал у Г. К. Жукова.

Но главное место в душе Ивана Никитовича занимали все же фронтовые друзья: Евстигнеев и Мухин, Чупиков и Куманичкин, Ольховский и Громаковский… А ближайшим товарищем был, наверное, Евгений Васильевич Петренко, его земляк, полковник, Герой Советского Союза, бывший летчик-истребитель Северного флота. Человек неистощимого юмора, любитель всевозможных шуток и розыгрышей, он был родственен Кожедубу своей склонностью к сатирическим эскападам, каламбурам и анекдотам.

Домашние помнят десятки поговорок, которыми Иван Никитович разнообразил свои речи: «Людына нэ птица» — в ответ на просьбу поторопиться; «Ведешь осмотр задней полусферы?» — к заглядевшемуся на незнакомку приятелю; «У-у, какой у тебя подвесной бачок образовался!» — удивлялся он животу потолстевшего товарища.