Те же юноши, которые прошли обучение в гвардии, но по разным причинам не были отобраны для службы, становились вольнонаемными солдатами. И это – отдельная славная страница Логунвоста!

Надо сказать, что воины из города героев ценились как наемники особенно высоко. Многие вельможи и даже короли не гнушались прибегать к их услугам.

И не было большей чести для отца и матери ригельца, чем стать родителями героя, прославившего Логунвост. Даже если сын их был убит в бою, подвиги его становились предметом гордости родителей и поводом для восхищения ими – теми, кто воспитал героя.

Стоит ли говорить, что и для самих сыновей геройская смерть была вожделенной целью жизни? Но не достаточно просто погибнуть в бою, – смерть ригельца должна стать предметом зависти, предметом восхищения, основой легенд, баллад и сказаний. Как, например, гибель Руфила Коротышки, получившего свое прозвище за то, что он был на голову выше самых высоких воинов и в полтора раза шире в плечах. От спокойной и размеренной службы в гвардии Ригеля Коротышка отказался сам – жаждал подвигов. И в далеком южном государстве, где Коротышка работал наемником, во время заварушки в морской гавани, он, стоя по пояс в воде, перевернул две неприятельские шлюпки. Потом, перебив барахтающихся, на одной из шлюпок доплыл до их корабля, вскарабкался по бакштову[3] и врукопашную – свою саблю он выронил, пока забирался на борт – отправил к праотцам половину команды. И даже когда герой был ранен стрелой, пущенной из «вороньего гнезда» на фок-мачте, он сумел поджечь порох в крюйт-камере[4] и взорвался вместе с остатками вражеского экипажа и судном. Вот это – геройская смерть.

Боясь умереть в собственной постели, юные ригельцы еще во время обучения делились друг с другом секретами героической гибели. В самом деле, как избежать бесславной кончины, если ты был ранен в бою и теперь доживаешь последние свои часы на мягком ложе среди печальных родственников? Ответ прост – если ты серьезно ранен, но еще в сознании, умри сейчас! Сделай все для того, чтобы утащить с собой в могилу побольше врагов, и умри! Если ты ранен, но можешь стоять – дерись; если ты безоружен – борись; если лежишь на земле и уже не способен встать – хватай врага за ноги и роняй! А потом опять: дерись, борись, кусайся! Даже если ты, весь израненный, выброшен неприятелем на пустынном острове – хватай кинжал и прыгай в воду! Умри, сражаясь с акулой!

Вот такие давали советы друг другу юные воспитанники, и в таком же духе жили и умирали взрослые ригельцы.

И Шодер рос достойным сыном своего народа. Когда ему стукнуло шестнадцать, не только сверстники, но и большинство взрослых гвардейцев не могли сравниться с ним в физической силе. Да и ловкости, храбрости, военной смекалки Фросту тоже занимать не приходилось. Рассказы о его подвигах – пока еще, правда, местного значения – уже передавались ригельцами из уст в уста.

– Ты слышал эту историю? Вчера Фрост Шодер – ну, этот, самый здоровенный из пятилеток (имелся в виду пятый год обучения), во время тренировочного боя взял своего жеребца, взвалил на плечи и перешел с ним вброд речку Каменку! – говорили одни.

– Этот бугай, слышали, вчера на охоте схватился с молодым медведем! Вы видели когда-нибудь такое, чтобы медведя свалили одним ударом кулака! Лучше с этим парнем не ссориться! – усмехались другие.

– Хорошо, что с нами был Фрост, – делились радостью третьи. – Пока мы только готовили луки и стрелы, он схватил камень и просто сбил им летящую утку. А то улетела бы и мы бы остались без еды.

Ну и так далее. Таких историй было множество, но самого Шодера они занимали мало. Он верил в то, что его ждет великое предназначение и ему надо быть готовым к тому, чтобы исполнить свою миссию, – быть готовым всегда.

* * *

Все мы – демоны. Или, если угодно, слуги Ада, или свита Сатаны, или… – да, много нам названий придумано и ни одно не отображает сути. На самом деле, мы – Иерархи второго уровня Преисподней планетарного масштаба. Адрес распределения – планета Земля, Солнечная система. Иерархи первого уровня – четверо Безликих. На моем веку их видели один-единственный раз – когда кто-то из игравших лет триста назад потратил премию за полный список на право их лицезреть. Сам я их не видел – был на задании. Как потом рассказывали, явились четверо – кто-то уверен, что все-таки трое, а были версии, что и пятеро – в больших шлемах, закрывающих головы и шеи до плеч, и в длинных, до самой земли, плащах. Однако шлем не закрывал лица – и лица их больше походили на звериные. Но вот на каких именно зверей они были похожи – тут опять начинается путаница. Большинство рассказчиков склоняются к тому, что они смахивали на морды кого-то из семейства кошачьих, кто-то уверял, что их облик скорее напоминал птичий, некоторые находили их физиономии похожими на лица людей – просто сильно обросшие, с большими веками и узкими разрезами глаз.

Так вот, именно они являются нашими непосредственными начальниками. Демоны получают от них указания в особой комнате, где нет ничего, кроме дивана, пепельницы на маленьком столике и допотопного радиоприемника модели «огурец», который и служит рупором воли Безликих.

Самого же Императора – вслед за Нероном я привык называть его именно так – мы видели всего несколько раз. В основном, на больших пирах, он сидел во главе стола. Император принимал облик высокого, почти смазливого брюнета с вьющимися волосами. Лет ему было не более тридцати, и фрак сидел на нем идеально. На пирах вел себя скромно, не вызывающе. В шумных оргиях замечен не был, буйным демонам лицо не бил. Сидел себе тихо, задумчиво следил за застольем, попивал хорошее красное и думал, казалось, о чем-то своем. В общем, ангел. Хоть и падший.

Все мы – демоны, и все мы были «наняты», проще говоря, продали свои души. Но это не означает, что каждый, сделавший это, становится одним из нас – как бы не так. Мы – избранные. Многие из нас и при жизни были знаменитыми людьми – легендарными царями, героями, великими мыслителями, властителями дум. Некоторые, правда, не стяжали славы при жизни. У нас мало общего, кроме, пожалуй, одного, и это – главное. Каждый из нас – сильная, незаурядная личность. «Серость» может сколько угодно торговать своей душой – ей здесь не место. Таких мелких человечьих душонок, погнавшихся за какой-нибудь смехотворной целью вроде денег или любовных утех, огромное множество под началом каждого из нас – каждого из демонов Преисподней. Такие души мы скупаем оптом. Им грош цена в базарный день.

Но не думайте, что все великие злодеи Земли попадают сюда автоматически. По этой логике Гитлер, Наполеон, Муссолини и прочие знаменитые тираны должны бы непременно пребывать меж нами и верно служить темному делу. Отнюдь. Ни того, ни другого, ни третьего, насколько я знаю, никогда не было в сонме Преисподней. Какое-то время, говорят, в составе шести дюжин был Чингисхан. Но это еще до моего здесь появления. Также, по слухам, есть сейчас среди нас демон, который при жизни был Геббельсом. В отличие от Нерона он свое прошлое имя скрывает, поэтому я даже не могу подтвердить – так ли это. Впрочем, если бы меня это и вправду интересовало, я бы нашел ответ на данный вопрос очень быстро.