Вот только мутант, с которым схватился Нечай[4], совершенно не чувствовал боли. Может, потому что появился на свет в результате генетических экспериментов, а может (и Нечай склонялся к этому варианту), находился под чьим-то ментальным контролем, и невидимый оператор предусмотрительно отключил болевые зоны.

Если бы не меч, юноша вряд ли бы справился со столь упрямым, хватающимся за жизнь мутантом.

Из распоротого живота мута вываливались кишки, подрубленная башка держалась на честном слове – другой бы скулил и готовился к путёвке на тот свет, но этот гадёныш упрямо пёр на него, не теряя сознания.

– Что ж ты за дрянь такая?! – в сердцах выкрикнул Нечай. – Сдохни, наконец!

Он снова рубанул по толстой шее мута, окончательно отделяя гривастую «тыкву» от коренастого туловища. Покончив с противником, оглянулся, чтобы убедиться: Вышата[5] живой.

И вместе с радостным известием пришло горькое осознание: из отряда их осталось только двое. А как хорошо начиналось! Какие планы строили они тогда!

Нечай представлял себя героем, который посадит самолёт на специально подготовленной площадке за стенами Кремля. А если удача им улыбнётся и удастся найти сразу несколько «У-2», то в Кремле приземлится целая эскадрилья. Ради такой цели Нечай при помощи отца Филарета отобрал парочку смышлёных семинаристов. Эти парни устали исписывать берестяные грамоты, они рвались в небо и были не прочь сесть за штурвалы крылатых машин. Нечай лично проверил каждого и даже прочитал небольшой курс лётного мастерства. Было непривычно выступать в роли лектора, но он справился с волнением.

Кремль мог противопоставить грядущему вторжению шайнов только скромную армию дружинников и ополченцев. Достаточно, чтобы с честью умереть, и недостаточно для победы. Авиация могла стать тем самым козырем, который бы резко изменил соотношение сил.

И вот они покинули ворота Кремля…

Сначала от непонятной болезни умерли фенакодусы. Вышата осмотрел трупы и сообщил, что фенакодусов отравили, и, со стопроцентной уверенностью, ещё в Кремле. Кто-то очень не хотел, чтобы отряд добрался до места назначения. Знать бы кто?

Круг подозреваемых оказался широк: от маркитантов, за которых взялись люди Тайного дьяка, до завистников и недоброжелателей, а их хватало. С точки зрения обывателей Нечай был мутом и потому подлежал немедленному остракизму. Люди помнили, как проснувшаяся в нём сила раскидывала био как пушинок. И пусть учёные монахи во всеуслышание объявили, что подобное не повторится, скептиков всегда хватало. Могли и подстраховаться. Была проблема, а потом – бац! – и рассосалась. А виновник вроде как не при делах.

И то, что экспедиция закончится провалом, многих не волновало. Отбивались прежде от полчищ мутов, отобьёмся и от шайнов. В первый раз, что ли.

Никто даже не представлял размеров грядущей опасности, а если и представлял, то полагался на извечное русское авось. Хорошо, что князь был всецело на стороне Нечая.

Но… жалует царь, да не жалует псарь. В данном случае тот, кто мог получить доступ к фенакодусам, а как уж тех траванули… Да мало ли способов! Подбросить яд в пищу, кольнуть отравленным шипом… А уж если подобрать нужный состав, который начнёт действовать не сразу, а, скажем, через день или два… И тогда не выяснить, кто приложил к этому руки. Особенно, если узнавать будет некому.

Нечаю и Вышате было не до расследований. Назад возвращаться – поздно. Остаётся только идти вперёд.

И сразу остро стал вопрос о поклаже, многое пришлось бросить скрепя сердце.

На этом их беды не закончились: в неизвестной ловушке сгинул кио по имени Сержант[6].

Они не поняли, что произошло. Киборг словно угодил в невидимый омут. Сделал шаг и исчез, не оставив следов. Сама ловушка насытилась и пропала, оставив всех гадать о судьбе Сержанта.

Потом была случайная стычка с дозорным отрядом нео. Люди и мохначи столкнулись лоб в лоб. Может, и разошлись бы с миром, да обезьян, будто муха укусила. С азартом кинулись на людей, размахивая палицами, вместо того чтобы трезво оценить расклад сил. Нео было десятка полтора, немного против нескольких дружинников и пластуна-разведчика. Бой закончился победой Нечая и его спутников, однако всегда есть пресловутое «но».

На сей раз обезьянам удалось проломить череп дружиннику Мокроусу. От удара тяжёлой палицы не спас даже островерхий шелом. Уж больно здоровый нео попался, не иначе как через «прожаренный» в Поле Смерти. Если б не Вышата, что нашпиговал мохнача звёздочками, полегли бы многие.

Тело Мокроуса предали земле, закопав в воронке от бомбы. Водрузили крест из двух связанных арматурин и двинулись дальше.

Нечай надолго запомнил, как они преодолевали купол. Для этого бойцы взяли с собой запас драгоценного шамирита. Не верилось, что горстка этих «угольков» способна творить такие чудеса, но результат впечатлил: отряд успел в полном составе перебраться на ту сторону силовой завесы, прежде чем купол снова схлопнулся, как закипающий пузырёк воды.

Нечай видел много чудес, но с таким столкнулся впервые.

Мир за пределами защитного купола ничем не отличался от привычного. Те же руины, заросли крыш-травы и деревьев-мутантов. Ничего особенного, за что бы мог ухватиться глаз.

Они пошагали по дороге, носившей название Рязанского шоссе. До Жуковского было рукой подать…

Их встретили за поворотом, в месте идеально подходящем для засады.

Муты самых разных мастей повалили из всех щелей как тараканы. Они дрались с таким ожесточением, что стало ясно: отряду пришёл конец, задание князя останется невыполненным.

Погибли дружинники Остромир и Сбыня. Умерли геройски, унося с собой в край вечных битв и охоты души множества врагов. Принял смерть на глазах у Нечая проводник Оглобля – опричник, выделенный самим Тайным дьяком. Воина разорвали в клочья, остались одни окровавленные ошмётки. Муты словно взбесились.

Да и Нечаю с Вышатой осталось всего ничего. Знаменитые «звёздочки» пластуна закончились, Теперь Вышата бился кавалерийским палашом, кося врага направо и налево. Однако чувствовалось, что устал мужик, что силы его уменьшаются и вот-вот иссякнут вконец.

Нечай вскинул потяжелевший меч и ринулся на помощь другу. Да, они умрут, но будут биться, защищая спину друг другу, как это исстари заведено у русичей. Жаль, что не удастся больше увидеть небо, оказаться в нём, прорезая облака механической птицей. Да и отец не узнает, какая судьба ждала единственного сына. Однако в одном Добрыня будет уверен: Нечай встретил свою участь достойно, как полагается на Руси. Иначе и быть не могло: сын кремлёвского дружинника верен своим корням.