же ты красавица, — он снова поправил цветок в волосах.

Но она раздумывала о чем-то своем.

— О чем ты думаешь?

— О тебе… ты мне напоминаешь… — девушка примолкла и заправила непокорный локон за ухо, — кого-то очень странного и волшебного…, — ты как принц из сказки, только заколдованный…

Острая игла кольнула в самое сердце…

Небо перевернулось и упало тяжелым камнем.

— Откуда ты узнала? — хрипло выдохнул ее спутник.

Шапочка удивленно расширила глаза:

— Я ничего не узнавала, я просто говорю, что чувствую…

— Уходи, — внезапно воскликнул он.

— Почему?

— Уходи!

Парень резко развернулся и скрылся за деревьями. Даже ветви не шелохнулись в том месте, куда он сбежал…

5

Красная Шапочка осталось одна. Вначале она хотела броситься искать своего нового друга и, конечно же, ему помочь, но потом она остановилась и, поразмыслив, отправилась домой. В душе зрело чувство, что они еще встретятся, что если она ему так нужна, если так уж понравилась, он сам обязательно ее найдет. Она вошла в дом, и мать ахнула:

— Дочка! А где же ленточка, потеряла?

Девушка устало провела по волосам — ленточки не было, значит Жан, который совсем не Жан, её обманул и забрал ленту? Если честно, впервые в жизни ей было все равно, куда делась ее ленточка. Она глянула в маленькое зеркальце. Да, в волосах был только маленький белый цветочек, подаренный ее странным новым знакомцем.

Сердце екнуло, стоило лишь подумать о нем. А ведь ей всё равно хотелось его увидеть.

6

На следующий день Красная Шапочка несла пирожки старой Герцогине, когда за поворотом прямо посреди дороги встретила Жана. Он сидел, сгорбившись, и, казалось, ждал именно ее. На самом деле так и было.

— Ну, здравствуй, Красная Шапочка, — чуть насмешливо протянул он, вставая, но не протягивая ей руки. — Куда путь держишь?

Девушка чем-то была сильно смущена, но пыталась скрыть от него свое смятение.

— Вот, пирожки несу, — она откинула полотно с корзинки, — угощайся.

— А можно?

— Один можно.

Он с удовольствием надкусил пирожок, но потом отломил половину и отдал ей. Она обрадовалась, ведь этот пирожок мать всегда оставляла для нее. Для приличия попыталась отказаться, но он отмахнулся и потянул ее с дороги на маленькую полянку всю в желтых цветочках и с небольшим поваленным деревцем прямо посредине поляны. Они уселись на него, и снова он заметил румянец смущения на ее щечках.

— Отдай мою ленту, — внезапно попросила девушка.

— Какую? — его взгляд блуждал поверх ее волнистых локонов, попеременно выхватывая то яркую синь глаз, то бархатистую кожу, то алый бутон рта.

— Мою красную ленточку, — она, не замечая его задумчивости, живо указала на волнистую копну черных волос.

— У меня её нет, ты, видно, ее потеряла, — его тон был правдив настолько, что она даже не усомнилась в его словах, — придешь на бережок?

— Я не могу — пирожки, — она указала на корзинку, — они и так уже, наверное, остыли, придется эти снести стражникам, а уж свежие — старой графине.

Она заметила, как он слегка поморщился, но сразу улыбнулся, как только увидел, что она за ним наблюдает.

А ей просто нравился ее заколдованный принц — такое имя она дала ему для себя, и никак не желала с ним расставаться.

— Пойду, — с сожалением произнесла Шапочка и подскочила с дерева.

— Что ж, — он раздумчиво прикусил травинку и, прищурившись, взглянул на милую девушку, стоящую рядом, — тогда приходи завтра.

Она тоже поглядела на него и еще раз восхищенно вздохнула — как же он прекрасен. А еще расстроилась, что он так легко согласился с ней расстаться.

Молодой человек не заметил ее прощального печального взгляда, но он понимал, что с каждым разом расставаться с его красавицей ему все сложнее и сложнее.

7

С самого утра он ждал ее у реки, но она появилась только к вечеру. Выскочила из прибрежных зарослей и только увидев его, неспешно направилась к самому берегу, пригладила волосы и обернулась, делая вид, что она вовсе никуда не спешила. Озорной взгляд и радость в глазах никак не спрячешь, но и он улыбался. Хотелось подхватить ее и кружить, хотелось никуда уже не отпускать…

— Отдай мою ленту, — внезапно прервала девушка его мятежные мысли.

— Но у меня ее нет, — легкий намек на улыбку и печальные туманы глаз. — Я тоже рад тебя видеть.

Ее лента лежала в кармане его камзола, потому что он понимал — девушку придётся отпустить на свободу, а ленточка останется. Останется и будет напоминать ему ее озорство, легкость и, главное — свободу. То, чего, он был лишен с самого рождения, получив свой титул.

— Так о чём ты хотел попросить меня? — снова веселый взгляд, прикушенная губа и локоны, рассыпавшиеся по плечам.

— Потом, все потом… — он тонул в её глазах, и жадно впитывал ее образ.

Красивая, юная, яркая и радостная — она несла в себе, казалось, весь земной свет. Вокруг нее порхали бабочки и пели птицы только от одной ее улыбки. Это был его идеал, идеал девичьей красоты, и он, ослепленный, не понимал, что ему теперь делать. Он рассмеялся своим мыслям, схватил ее локон и стал наматывать на палец.

— Отпусти! — она дернула головой, но он легонько потянул и тронул ее за подбородок.

— Ты очень красивая…

Неверяще она качнула головой и стала распутывать волосы с его руки. Её пальцы были теплыми, а его взгляд нежным и задумчивым. Он подошел ближе и заглянул ей в глаза. Прекрасные, синие и чистые.

— Как тебя зовут?

— Красная Шапочка, — тихо прошептала девушка, не отводя от него завороженного взгляда.

— Тебя зовут Кати, — шепот сорвался в хрипоту.

Ему очень нравилась нежность ее имени. Но она вздрогнула:

— Тише, прошу, у нас нельзя называть друг друга по имени. Имя принадлежит богам…

— Меня зовут Ноэль, — его имя прозвучало так внезапно. Но оно было прекрасно так же, как и он сам.

— Ты сказал мне! — пораженно воскликнула девушка, — но как же восхитительно твоё имя!

Он распахнул камзол и достал оттуда маленькую диадему с красными прозрачными камешками.

— Это тебе вместо утерянной ленты, — рука дрожала от переполнявших его чувств.

Девушка ахнула. Капельки прозрачных камней и красные всполохи алых камешков переплетались в причудливый узор, тонкий и ажурный. Юноша аккуратно надел украшение и подвел ее к воде.

— Взгляни, Кати.

Среди черных кудрей тонкая паутинка металла и роса драгоценных камней смотрелись нежно и прелестно. Слезы застили глаза, мешая еще и еще любоваться