всего, у меня ничего не выйдет. Необходимо закрыть сессию, а для этого еще надо много выучить. Я вовсе не готова.

Я услышала в ее голосе нечто странное, словно она мне лгала, но вдаваться в подробности не решилась. Это ее дело. Времени впереди еще куча, поэтому я ее наверняка где-нибудь поймаю.

– Долго же у вас сессия идет. Я уже все закрыла, потому мы и перебираемся именно на этой неделе. Соболезную тебе. Я, наверное, пойду, необходимо набраться сил, чтобы выдержать весь переезд. Позвоню тебе сразу, как доберусь. Заодно и оценю изменения в городе. Надеюсь, таковые у вас имеются.

– Еще бы. Так говоришь, словно без тебя всюду время стоит на месте, – засмеялась подруга, а ее голос отдалился, будто она уже была на полпути, чтобы сбросить вызов. – Договорились. До завтра.

Я отключилась и положила мобильный на прикроватный столик, слегка задев кистью лампу. Та немного пошатнулась, и я испугалась, что она сейчас упадет, после чего мне еще минут тридцать выслушивать мамины причитания, а затем минут сорок собирать повсюду стекла. Но лампа устояла. Я потерла кисть руки, затем переоделась и легла на кровать, укутавшись в пуховое одеяло. Спустя час я все еще не спала. Сон не шел, но зевота меня не покидала, да и глаза слипались. Веки казались настолько тяжелыми, будто они были из цемента. Когда я услышала стук капель по подоконнику, ко мне пришло умиротворение, после чего, наконец, ушла в мир грез.

ГЛАВА 2.

Открыв глаза, я глубоко вздохнула. Тяжелый сон мне снился, однако – хорошо, что я ничего не запомнила. Он начал ускользать от меня, когда я поняла, что уже не сплю.

Потянувшись, прижала к себе одеяло еще сильнее. Так не хотелось вставать, ведь скоро мы навсегда покинем этот дом. Возможно, что после окончания университета я смогу вернуться, но нельзя ничего загадывать наперед. Кто знает, что еще может произойти. Время на будильнике показывало, что уже почти полдень. Цифры светились ярким бирюзовым цветом, от чего у меня начало резать глаза. Уже пора собираться и вызывать такси, иначе мы опоздаем.

Встав, я поправила подушку и одеяло, умылась, надела на себя то же, что было на мне вчера, подняла чемоданы и пошла на выход из моей обители. На лестнице я обернулась.

Прощай, любимая комната.

– Лилиан! Такси уже приехало! Я искренне верю, что ты уже подняла задницу с кровати и готовишься выходить, в ином случае, я выпорю тебя в первый раз в твоей жизни! – Так грубо это было сказано, что я тут же поняла – мама не в настроении. Ей самой этот переезд давался с великим трудом, но вариантов других не было.

Собственно, почему мы переезжаем… Когда мы еще жили в Рэйде, мама имела хорошую работу, где ей платили неплохие деньги. Ей нравилось быть менеджером, ведь общение с людьми она считала самым прекрасным, что есть на этом свете. Но после нашего переезда она вечно металась с одной должности на другую, с одной фирмы в другую, и так и не нашла за долгие годы ничего путного. Жили мы в доме бабушки, которой не стало, когда меня еще и в планах не было. А сейчас, когда мама снова потеряла работу, и вариантов больше не было, мы решили вернуться обратно. Город Рэйд небольшой, все друг друга знают. Маму долго уговаривали вернуться. Даже бывший начальник, который также является другом семьи, твердил, что должность все еще не занята и верно ждет ее. Поэтому, это единственный выход – вернуться.

Я вышла спустилась вниз, волоча за собой чемодан, колесики которого били о ступеньки, и отправилась к выходу. У железных ворот нашего почти бывшего дома стояла машина, которую мама уже продала. Это наша машина не очень новой марки. На днях за ней уже должны приехать, ведь ключи были переданы новому владельцу еще вчера. Впрочем, дом бабушки тоже выставлен на продажу. Как скоро его выкупят, неизвестно, но и нам некуда спешить.

Таксист выбрался из кабины и открыл для меня багажник. Я забросила сумки, после чего плюхнулась на пассажирское сидение у водителя. Мама же села сзади. Небо почернело, и начал идти мелкий дождь. Как вовремя! Через окно я в последний раз взглянула на наш дом, он будто тоже не хочет нас оставлять. Но там, куда мы едем, мои друзья, и я по ним соскучилась. Водитель завел мотор, и мы поехали. Я смотрела на дом, уходящий от нас все дальше и дальше.

Я затихла, а изредка поглядывая на маму, но решила не говорить ничего. Зачем лишний раз расстраивать? После вновь смотрела в окно, а по стеклу плавно стекали капельки дождя. Мне хотелось заплакать, но я должна терпеть.

Вот мы уже выехали из города и мчались по террасе. Звук проезжающих мимо машин оглушал меня. Так хотелось махнуть рукой на все и вернуться обратно домой прямо сейчас…

– Лилиан, а может, когда приедем, заедем к твоей подружке Вуд? – Я не знаю, с чего это она задала такой вопрос. Может, чтобы я немного отвлеклась.

– Я бы с удовольствием, но ей надо готовиться к экзаменам. – И снова тишина. Впервые за долгое время почему-то приходилось подбирать темы и слова, лишь бы нарушить неловкое молчание. Но стоило произнести хоть звук, становилось еще хуже.

Мы уже подъехали к аэропорту. Я вышла из машины и захлопнула дверь, мама по-прежнему копалась в сумке, высчитывая нужную сумму для оплаты. Вытащив все чемоданы, я сразу же понеслась в здание – как раз объявили регистрацию.

Я стояла в очереди с документами, ожидая маму, после чего мы быстро зарегистрировались на рейс. Не успели мы и оглянуться, как по рукаву прошли на борт самолета. Нас ожидал недолгий полет, но для меня мучительный. Заняв место возле окна, я глядела в иллюминатор. Загудели двигатели, и самолет тронулся. Я видела, как мы медленно поднимаемся ввысь сквозь облака.

Все, теперь точно не смогу вернуться.

Всего несколько часов, и мы уже долетели. Я вышла следом за мамой и прошла в автобус. Получив багаж, мама потащила меня к выходу, у которого нас встретил мамин старый товарищ. Его звали Алекс.

– О, Лесли, как мы долго не виделись! Садись, рассказывай. А это кто с тобой? Неужели Лилиан? Как она выросла!

Я села на заднее сиденье автомобиля и молчала. Ну о чем еще говорить со взрослыми?.. О том, сколько пар у меня было на прошлой неделе? О мальчиках, что пытались