– Ничего не лопоухий!.. – надулась Лидочка.

Лидочка… Отец говорит, что в Лидочке виден пылкий темперамент и умение во всем найти собственную выгоду. Лидочка… нет, лучше я пока не стану окончательно определять ее амплуа, она ведь еще ребенок, а ребенку можно извинить легкомыслие, эгоизм, стремление к развлечениям и страстную любовь к платьям, кофточкам, белью, туфелькам, сумочкам… Трудно сказать, к чему Лидочка не испытывает страстной любви… возможно, к мужским фетровым шляпам. Да, пожалуй, к мужским шляпам она равнодушна. Так что у Лидочки есть шанс перемениться к лучшему.

Лидочка учится в девятом классе, но мы уже обсуждаем ее выпускное платье, а также выпускные туфли, выпускное белье – все выпускное, кроме выпускных экзаменов. Ну, а где Лидочка будет учиться дальше – об этом мы, как говорила Скарлетт, подумаем завтра. Пока что семейные амбиции по поводу Лидочкиного образования сводятся к тому, чтобы ребенок получил аттестат зрелости.

– Лидочка, хочешь, я расскажу тебе, что мужчины ценят во внешности женщин? – вкрадчиво сказала Мария. – А ты мне за это…

– Что ценят мужчины, что? – жадно спросила Лидочка. – Ну скажи, ну пожалуйста… Хочешь, я за это дам тебе надеть твою голубую кофту?.. Хотя тебе все равно не идет голубое, ты брюнетка, а я блондинка!

– За это ты сегодня ночью не будешь орать, чтобы я выключила свет, и дашь мне спокойно почитать хотя бы до утра…

– Хорошо, но тогда ты поможешь мне накрутить бигуди перед сном, а утром накрасишь мне губы, а то у меня не получается ровно, – торговалась Лидочка.

Я не знаю, как эта странная парочка – Мария с книжкой и Лидочка с помадой и бигуди – существует в одной комнате, разве что Мария по ночам привязывает Лидочку к кровати и читает ей из древнегреческих авторов, а Лидочка накручивает Марии тайком волосы на бигуди и мажет губы помадой.

– Так вот. В Америке был проведен опрос с целью определить, что мужчины ценят во внешности женщин, – важно сказала Мария. – Было опрошено десять тысяч человек, и вопреки распространенному заблуждению выяснилось, что мужчины предпочитают брюнеток.

– Брюнеток? Не может быть! – разволновалась Лидочка.

– Также были развенчаны и некоторые другие мифы. – Мария демонстративно оглядела Лидочку. – Например, значительная часть мужчин не одобряет косметику. Ногти ярко-красного цвета, как у тебя, Лидочка, также несут отрицательный заряд. Опрошенные считают, что накрашенные девушки поверхностные или тупые и не способны составить счастье приличного молодого человека.

– Мне и самой такие мужчины не нужны. Так могут считать только ботаники, – уверенно ответила Лидочка.

– А мне не нужны другие. Я хочу, чтобы мужчина мог поговорить со мной о… например, о Шопенгауэре, – упрямо сказала Мария. – Ну, и чтобы он был красивей, чем у тебя.

Чаще всего наши разговоры клонились к мужчинам, и мы уже давно выяснили: для Жени главное в мужчине – доброта, для Лидочки – чтобы было весело, для Марии – ум и чтобы было как у Лидочки. У Марии сложное отношение к Лидочке – она постоянно учит Лидочку и делает ей замечания, но одновременно соперничает и пытается подражать.

– У меня будет красивый муж, а у тебя некрасивый, потому я красивая, как мама, а ты очкарик, – по-родственному откровенно заявила Лидочка.

Наши родители оба красивые. На молодых фотографиях видно, что мама была хорошенькая, как кукла, но про взрослую женщину не говорят «хорошенькая», с возрастом у кукол миловидность облетает и остается лицо. Мама с возрастом стала хуже, на ее лице выступила простоватость, а отец – высокий лоб, умные печальные глаза – становится лучше и лучше.

Странная игра природы в нашей семье: Женя взяла от родителей самое лучшее, золотистой красотой удалась в мать, а тонкостью черт – в отца. Женя – красавица, мне выпал утешительный приз – «видна порода», Мария – откровенная дурнушка, а к Лидочке перешли мамины цветущая миловидность и простоватость.

И еще – в Лидочкиных чертах лица проступает что-то… Если бы Лидочка не была моя младшая сестра, я бы сказала, что у нее порочный рот. У мамы бывает такой рот, когда она чего-то очень хочет и знает, как это получить. Но у мамы это проявляется лишь иногда, а у Лидочки всегда.

– Мне все говорят, что я красивая, – настаивала Лидочка.

Лидочка очень озабочена своей внешностью, но ее нельзя за это ругать – она еще ребенок. Когда я была младше, я тоже тщательно перебирала все отзывы о себе.

Ангел Женя говорит, что я о-очень красивая, но я не дура, чтобы поверить ей. Лидочка повсюду болтает, что все ее сестры, кроме Жени, чучела, значит, я все-таки чучело…

Учителя в школе говорили – «в этой девочке видна порода», но что это – порода? Длинноватый нос с горбинкой, высокий лоб, круто вырезанные губы, зеленые глаза и темно-рыжие волосы, не того цвета, за который дразнят «рыжий-рыжий-конопатый», а лисьего, – это порода? Я так долго рассматривала себя в зеркало, что мне начинало казаться, что девочка в зеркале – не я. И я мысленно описывала эту чужую девочку как будто другого человека: треугольное личико, глаза на пол-лица, немного слишком большой яркий рот, в общем, очаровательное лицо с неправильными чертами… Но все это было, когда я была подростком, и я уже давно не создаю пленительный образ себя, а просто смотрю в зеркало и вижу – мило, но ничего особенного.

– Девочки, вы не представляете, что у нас случилось! – Мамин голос звучал откуда-то сверху, словно ее дух парил в воздухе, и это был очень взволнованный дух. – Девочки, вы не представляете, что у нас случилось! Лидочка, солнышко, как тебе идет кофта Марии! – Честное слово, мама произнесла эти слова, еще не появившись на веранде, – как она могла увидеть?

Впрочем, даже если мамы нет с нами в комнате, то она все равно есть, потому что мама у нас везде. Каждое слово, сказанное нами, становится ей известно, и каждый шепот, и каждая мысль… Это можно объяснить специальными свойствами пространства и времени, акустическими эффектами, а также маминым прекрасным слухом. Возможно, все еще проще: каждая из нас, кроме меня, секретничает с ней о своем и вольно или невольно выдает остальных. Или совсем просто: у мамы имеются шпионы, внедренные ею в наши головы.

На веранду вошла запыхавшаяся мама.

– Ох, мои дорогие, и еще раз ох. Лидочка, деточка, иди, я тебя поцелую.

Лидочка – мамина любимица, но мы почти не ревнуем, за пятнадцать лет привыкли.

– Сейчас вы все узнаете. Мы должны прямо сейчас все обсудить на семейном совете и выработать план. Где ваш отец?

Мама – бывшая хорошенькая куколка с печатью простоватости на лице. Мама – крупная женщина с властным лицом и тяжелой гривой волос. Мама – пышная легкомысленная красавица, из тех женщин, что никогда не перестают ощущать себя красавицами. Мама – располневшая растрепа домохозяйского типа в застиранном халате. Мама – женщина-подросток с волосами, завязанными в хвост, в джинсах и черном свитере.

Да-да, мама – хамелеон. У нее удивительная способность менять имидж в зависимости от обстановки. Затянутая в строгий костюм мама выглядит как руководитель завода или депутат, глядя на нее в кофточке с кружевными оборками, все говорят «а-ах!» – так жарко она пышет зрелой красотой, а в джинсах мама каким-то чудом кажется худенькой и меньше ростом и приобретает богемно-интеллигентный вид.