litbaza книги онлайнУжасы и мистика10000 литров чистого ужаса - Томас Гунциг

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 29
Перейти на страницу:

Вот так Патрис и влип. Теперь он, подобно неосторожному пловцу, который оглядывается на далекий берег и понимает, что ему до него не доплыть, горько жалел о своем предложении, но поздно. Надо было просто перетерпеть эти несколько дней, все равно как окунуться в ледяную ванну: стиснув зубы.

— Поехали, — рявкнул Джей-Си, нажав на газ.

И Патрису показалось, будто он идет ко дну.

В этом летнем домике Патрис бывал нечасто. По правде сказать, всего один раз и очень давно. Так давно, что, пожалуй, тот приезд остался самым ярким воспоминанием его детства. Ему было шесть лет, но он помнил все до мелочей. Еще бы…

Он помнил отцовский «рено-16». Помнил предотъездную суету, помнил, как радовалась мать встрече с той, кого все называли «тетя Мишлин», хотя никто толком не знал, кем она им приходилась, и помнил свою сестру, Лоранс.

Лоранс… Она была на два года старше его, но разговаривать не умела. И ходить не умела тоже. Родители пытались втолковать Патрису словами, доступными шестилетнему ребенку: «Твоя сестра больна», «в этом нет ее вины», «мы ее все равно любим», «она многое понимает»… Он не очень вникал в их объяснения. Да особо и не пытался. Сколько он себя помнил, сестра всегда была такой: молчала, не двигалась, всегда сидела в своей комнате, маме с папой приходилось купать ее вдвоем, менять памперсы два-три раза в день… и эти ее пустые, как у пластмассовой куклы, глаза… Если бы тогда кто-нибудь спросил Патриса, любит ли он сестру, он, наверно, ответил бы «да». Теперь, по прошествии времени, Патрис так не думал: он просто свыкся с нею и со всеми маленькими ритуалами, из которых состояла жизнь с сестрой-инвалидом. Он любил ее, как любят привычную вещь, или растение… в лучшем случае собаку или кошку.

Он любил ее, но какая-то темная частица в глубине его существа ее ненавидела. Ненавидела со всей силой ненависти, какую только способен испытывать четырехлетний ребенок, а сила эта колоссальна. Из-за нее он никуда не уезжал на каникулы, из-за нее жил в самой маленькой комнате, из-за нее родители редко с ним играли, из-за нее он не мог пригласить в гости друзей, разве что изредка и по одному… Часто Патрис во сне убивал сестру и просыпался со жгучим стыдом, точно совершил нечто ужасное.

Ему было стыдно, но это ничего не меняло. Наоборот, за этот стыд он ненавидел ее еще сильней.

Так что, когда заговорили о поездке в летний домик тети Мишлин, для него это стало настоящим праздником: впервые они куда-то собрались на каникулы. Отец погрузил инвалидное кресло Лоранс в багажник «рено», остальные вещи на крышу, и они отправились.

Патрис помнил дорогу, все было как в сказке, шоссе долго петляло по лесу, потом они свернули на проселок без названия, он шел под уклон, пробираясь между деревьями к озеру. Патрис помнил тетю Мишлин, ее длинные серые волосы, ее улыбку. Он помнил, что ему стало тогда любопытно, есть ли у нее дети и почему она живет совсем одна в глухом лесу, вдали от всего.

А лучше всего Патрис помнил озеро. Красивое озеро глубокого синего цвета. Большое, окруженное лесом, это озеро рождало в нем упоительное ощущение: казалось, оно существует только для него одного.

Патрис помнил, что сестру поместили на первом этаже, на старом раскладном диване, а им с родителями досталась большая комната наверху, рядом со спальней тети Мишлин. Он помнил, что погулять в первый день не удалось, потому что был уже поздний вечер. Пришлось сидеть в доме и смотреть, как мама и тетя Мишлин стряпают ужин. Отец тем временем выгрузил багаж из машины и перенес в дом — вещи Лоранс к ней на первый этаж, а их скарб наверх.

Патрис помнил, что уже в тот вечер разглядел дом на другом берегу озера и спросил тетю Мишлин, кто в нем живет. И он хорошо помнил, что вопрос пришлось повторить несколько раз, потому что тетя будто не слышала его. Наконец она все же ответила:

— Никого там нет, в этом доме. Жил раньше рыбак с семьей, да только они уехали, уж много лет как.

— А почему теперь там никто не живет? — спросил Патрис.

— Да кому нужен домишко у озера? Места здесь глухие, от всего далеко.

— А ты? Ты-то ведь живешь в доме у озера?

Тетя Мишлин вымученно улыбнулась и ответила не сразу.

— Я люблю это озеро.

Патрис помнил, как стемнело, — это была первая в его жизни ночь вдали от города. Впервые он видел за окнами такую непроглядную тьму — как будто стекла замазали тушью. И эта тьма сгущалась вокруг дома, на опушке леса и у берегов озера, там, куда не достигал свет лампочек.

Патрис помнил незнакомые звуки, к которым он прислушивался, пытаясь уснуть. Что-то скреблось в стены, шуршало, он не мог понять, что это.

— Ничего страшного, это ночная живность, грызуны всякие, насекомые, не бойся, — сказал ему отец.

Патрис помнил, что вскоре он услышал, как родители задышали ровно и глубоко, и помнил, как ему подумалось, что теперь, когда они уснули, он остался совсем, совсем один и что такое одиночество, наверно, мало чем отличается от смерти.

И еще ему подумалось, а смогла ли уснуть его сестра, одна внизу, у самого окна, выходившего прямо на черные деревья, но потом он решил, что все равно, раз она ничего не понимает, то и бояться ничего не может.

На какую-то секунду он позавидовал Лоранс.

Патрис помнил, что, за секунду перед тем как уснуть, он услышал звуки, доносившиеся из спальни тети Мишлин.

Как будто приглушенные рыдания.

И ему подумалось, что тетя Мишлин, верно, не так уж любит это озеро.

3. Кати

Кати не любила Патриса, он это знал, и она знала, что Патрис это знает. И пусть знает, ей плевать. Пусть хоть вообще исчезнет с лица земли — ей на него плевать. Такие, как Патрис, для нее — человеческий планктон, второй сорт, низшая форма жизни. Она училась на третьем курсе психологического и, если бы дала себе труд подумать, наверняка нашла бы ученые слова, чтобы его описать, но думать было неохота, и она попросту характеризовала Патриса как «ничтожество».

Вдобавок она его застукала: когда они пришли на встречу, он ссал на колесо машины Джей-Си.

Мало того, что ничтожество, так еще и противный.

И потом, она подозревала, что Патрис хочет ее трахнуть. Ее все хотели трахнуть. Кроме, разве что, педиков… Да и то, она была уверена, что с ее-то фигурой сумела бы завести любого педика. С ее фигурой она кого угодно сумела бы завести… Даже девчонок.

Даже зверей.

Садясь в машину, она нарочно выгнулась: пусть-ка Патрис посмотрит на ее попку и попускает слюни, — а потом посмотрела на него так, как она умела, чтобы под этим ее коронным взглядом он ощутил себя самым что ни на есть ничтожеством. Никого не спрашивая, она уселась на переднее сиденье рядом с Джей-Си. В конце концов, Джей-Си — ее парень, а это машина Джей-Си, так что… И вообще, она делает что ей хочется.

Джей-Си… Джей-Си… Джей-Си… Именно такого парня она искала все эти годы. Красавчик и при деньгах. К тому же потрясающий любовник, что еще нужно? С ума сойти, сколько дур мечтают о «большой любви», о «гармонии», скольким парам нужен какой-то там «диалог» — при мысли о них на ее лице всякий раз появлялась презрительная улыбочка. Джей-Си — отличный экземпляр для ее коллекции трофеев и гарантия комфортной жизни.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 29
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?