вся болезнь в обёртку уйдёт. Но теперь правду говорить не хотела. Схватила мальца за ногу, сдёрнула с печки, в тесто закрутила и в нутро печи затолкала. Только голова наружу торчала.

Мальчик заплакал:

— Не ешь меня, бабушка.

А Баба Яга не умела быстро обиды забывать:

— Ах, теперь бабушка. Нет уж, не поверил сразу, обзываться начал, так вот злой я и буду.

Понял мальчонка, что лишнее сказал. Надо было сразу извиниться, а теперь поздно.

В это время сестрица добежала до поляны и в страхе остановилась. Перед ней выстроился частокол. На каждый кол череп с горящими глазницами насажен. Только два кола у ворот пустые.

Сразу догадалась девочка, к кому гусь-лебедь летел. Да делать нечего, бойся-не бойся, а сама виновата — за братцем не уследила, теперь надо выручать. Она и постучала в ворота.

Черепа глазницами ярко вспыхнули, как будто моргнули, а из-за ограды скрипучий сварливый голос послышался:

— Кого нелёгкая принесла?

Девочка, хоть и боялась, но вежливо ответила:

— Здравствуйте, я за братцем пришла. Его к вам неведомая птица по ошибке принесла.

Тут ворота распахнулись, и девочка увидела избушку на курьих ножках. Из окна прищурившись смотрела косматая старуха.

— Заходи, раз такая смелая.

Избушка качнулась и осторожно, мелкими шажками, стараясь не наступать себе на лапы, развернулась. Дверь распахнулась. И тут девочка увидела своего братца в печи! Не помня себя от страха, забежала она в избушку, схватила мальчонку, как есть — в тесте, выскочила обратно и припустила к открытым воротам. А Баба Яга вдогонку кричит и помелом машет:

— Куда, окаянные! Догоню! Эй, ворота, не пускайте беглецов!

И ворота стали закрываться. В последний момент проскочила сестра с братом на руках. Створки захлопнулись, прижав край сарафана. Дёрнула девочка подол, затрещала ткань и остался клочок в воротах. Да, и ладно! Убраться бы отсюда живыми и невредимыми!

Догонять детей Яга не собиралась. Мальчик достаточно в печи погрелся, да и отвар от простуды начал действовать. Здоровье ребенку она поправила. Но припугнуть хотела, чтобы дорогу к ней забыли и не наведались ни случайно, ни специально. Не любила она гостей, которые про неё небылицы выдумывали и посуду били.

Гусь-лебедь тоже увидел, что дружка его уносят, закурлыкал жалобно, в небо поднялся, но далеко не улетел: успела его Баба Яга привязать.

А девочке с перепугу мерещилось, что за ними погоня. Она то под яблоней спрячется, и оттуда старуху в ступе да её птицу высматривает, то в печь залезет и, прижав братца, ни жива, ни мертва сидит: вот сейчас-сейчас отыщет их Баба Яга и назад унесёт, то под крутым берегом, среди камышей схоронится.

Пока бежали да прятались, тесто с братца осыпалось. От озерца к дому мальчонка уже сам мчался и ни разу ни чихнул, ни кашлянул. А там родители их ждали.

Повинилась дочка, рассказала, что с ними приключилось, каких страхов натерпелись. Мальчик тоже не отставал, присочинил ужасов, как Баба Яга съесть его хотела.

Родители обеспокоились, и в тревоге поделились новостями с соседями: Баба Яга птиц чудных в услужении завела, детей ворует и в печи запекает. Соседи пересказали знакомым. А те другим людям. Вот так вместо одного гуся-лебедя появилась целая стая, а Бабу Ягу ещё пуще стали бояться и детей ею стращать.

Не рассказал только мальчик, как словами обидел старушку в красном сарафане, кружку её разбил, и прощения не попросил. Стыдно ему было.

В положенное время волшебство развеялось. Гусь-лебедь уменьшился и разъединился. Снова плавали по озеру две обычные птицы. Но об этом никто, кроме Бабы Яги и Кощея Бессмертного, не знал.

Яга после этого случая дружбу с Кощеем водить перестала. Решила, что из-за его выдумок у неё неприятностей много.

Ну, а история о том, как гуси-лебеди ребёнка похитили жива до сих пор.

Вот и сказочке конец, а кто дочитал и не уснул, тот — МОЛОДЕЦ!