Мать выговаривала девочке после ухода очередной пациентки, ради работы с которой и отозвала дочь с тренировок отца.

— Ну да, «простейшую»! — Майя вновь надула губки. Она знала, что все сделала правильно и воспринимала происходящее как некую традиционную игру. Мама ведь мастер, а мастер обязан находить в действиях своей ученицы любые недостатки и выговаривать за них. — У нее рука скоро уже отнимется, артрит же!

— Майя, тебе уже давно исполнилось двенадцать лет, ты адептка обители с восьми. Если не считать что до этого я учила тебя без утверждения. В этот раз ты будешь сдавать экзамен на мастера первой ступени. Все должно быть безупречно.

— Мам, ну что ты опять заводишься? Ты же сама говорила, что я готова. Стану я мастером и мы утрем нос этой Гринде.

— Майя!.. Женщина с возмущением смотрела на дочь — Мастер-настоятель обители достойна уважения, в том числе и от тебя!

— Ну да. — Скепсис Майи был написан на личике. — А чего она тогда к тебе цепляется. После связи с нею, ты всегда раздраженная ходишь.

— Мы расходимся с Гриндой в подходах к нашей работе, но это не мешает нам уважать друг друга, и уж точно никак не касается тебя. В конце концов, ты не собираешься посвящать всю свою жизнь Альтер. Как ты, сама же и говорила.

— Ну да, но все, чему ты меня учишь, это «родовые навыки и я должна передать их по наследству». Помню, помню — девочка отчаянно закивала головой и весело обняла мать. — Я стану мастером и передам все кому там надо, не волнуйся. Но заниматься только тыканьем в чужие тела не хочу. Это же скучно!

— Не только для этого, дочка, с умением Альтер ты ни от кого не будешь зависеть и нигде не пропадешь.

Мама девочки еще раз строго посмотрела на дочь, прижавшуюся к ней, и с улыбкой щелкнула по носу.

Последующие два дня, семейство Винсенских провело в суете сборов, волнениях по поводу приближающихся экзаменов и беспокойстве за оставляемое на несколько дней домашнее хозяйство.

Глайдер, похожий на легковой автомобиль без колес, плавно скользил в нескольких сантиметрах над ровной поверхностью дороги.

Погода для поездки выдалась очень неудачной. Сильная гроза началась еще ночью, а утром дождь только усилился. Но было решено поездку не отменять. Разговаривать при такой грозе сложно, и все семейство вот уже половину дня тихо сидело в машине, вынужденно любуясь разбегающимися по стеклу струйками воды.

— После моста будет кемпинг, там пообедаем. — Успокаивающе сказал отец — Гроза, похоже, не собирается затихать, так что там и заночуем. Дальше ничего подходящего до ночи не найдем.

Никто не возражал. Дети только встрепенулись и с надеждой стали вглядываться в струи дождя, сквозь стену которых неслась машина.

Машина на большой скорости вписалась в поворот, и вылетела на небольшой мост через речку.

Яркая вспышка молнии расчертила серое небо и закончилась на глайдере. Грохот грома смешался с треском и криками детей, из-под панели посыпались яркие искры. Потеряв управление, машина резко вильнула в строну, завалилась на бок и чиркнула бортом по мокрой поверхности дороги. Превратившаяся в ловушку железная коробка продолжила движение по инерции, с грохотом проломила ограждение, перевалилась через край моста и кувыркаясь понеслась вниз.

Перед страшным ударом, девочка еще успела увидеть несущуюся в лобовое стекло землю. Исковерканный глайдер дважды перевернулся, сполз по мокрому склону почти до реки и замер в луже грязи. По искореженному металлу продолжали барабанить струи дождя.

Возращение сознания сопровождалось болью и звуками безнадежного плача. Открыв глаза, Майя с ужасом посмотрела на неподвижные тела родителей.

— Мама, папа — еще не веря своим глазам тихо позвала девочка.

Родители оставались недвижимы. Хлесткие струи воды проникали в разбитые окна и медленно смывали кровь с их лиц.

Наступившее отупение прорвала острая боль в боку, и почти сразу вновь стали слышны всхлипы.

С трудом повернув голову, Майя увидела младшего брата. Мальчик сидел рядом, так же как и она зажатый между передним креслом и смятым от чудовищного удара металлом.

— Лютик!

— Ры-ыська-а-а!!! Мальчик сделал резкое движение, как будто попытался обнять старшую сестру и сразу застонал.

— Что, что болит?

— Ноги, я не могу их вынуть. Мальчик судорожно вздохнул и зажмурился. Ведь папа всегда учил, что мужчина должен быть сильным, а теперь он в семье единственный мужчина.

Майя прислушалась к себе и попыталась освободить ноги. Покореженная машина похоже спасла жизнь пассажирам на заднем сидении, и даже от тяжелых ранений, но передние кресла сместившись от удара лишили их возможности самостоятельно выйти на свободу.

Девочка с усилием, как это не раз делала на маминых уроках, отодвинула свои переживания вглубь себя и снова повернулась к брату.

Ничего, скоро нас обнаружат и спасут. С деланной бодростью она протянула руку и погладила по голове ребенка — Сильно болит?

— Ага, особенно, правая.

— Не двигайся, я попробую справиться.

Стараясь не вспоминать о смерти родителей, девочка сосредоточено опустила руку к бедру мальчика дотягиваться до нужных точек на теле и сильно нажала блокируя боль. Облегченный выдох показал, что ее действия увенчались успехом.

— Пару часов можно и так, а потом тебе помогут — Майя смахнула испарину и постаралась ответить на улыбку младшего брата.

Дождь продолжал хлестать по искореженной машине уже не один час, а помощь все никак не шла. Намокшая грязь на склонах, смешанная с травой и щепками, от дождя превратилась в жижу и начала медленно проникать в щели и дыры в корпусе машины. Черная вязкая и холодная масса начала постепенно заполнять салон вместе детьми.

Что бы поддержать друг друга каждый из детей старательно прятал поступающий ужас, но постепенно уставшие, они начали впадать в состояние полусна, иногда как бы просыпаясь, но только для того, чтобы снова забыться.

Сквозь полусон девочка апатично отметила, что шум дождя наконец-то прекратился. Но поглощающий холод от грязи, в которой теперь сидели дети, заставил наконец угаснуть измученное сознание.

Ощущение реальности возвращалось медленно. С начала, появилось ощущение тишины, чистой постели и тепла. Майя с облегчением подумала о кошмаре, который ей приснился, поежилась и постаралась его забыть. Открыв глаза, она с недоумением посмотрела в белый потолок, окинула взглядом незнакомую какую-то казенную маленькую комнату и капельницу около кровати. Осознание реальности сопровождалось пониманием, что кошмарные воспоминания все же не были сном.

Боли не было, а спасительная апатия уже начала отступать, когда дверь открылась, и вошел молодой человек в белом халате. Вежливо поздоровавшись, он прослушал пульс, что-то записал в карточку и спокойным голосом сообщил, что все в порядке и Майя будет выписана сегодня же. Почти сразу, в палату вошла медсестра с одеждой и приблизилась к кровати. Все еще ничего, не понимая, Майя с усилием встала на ноги, оделась и вышла в коридор. Ее уже ждали.