Экспедицию в Арктику возглавил лейтенант Колчак. Она была отчаянная. Плыли на вельботе (узкой весельной шлюпке), ночевали на льдинах.

Как бы то ни было, Колчак добрался до острова Беннета. Там он нашел записи Толля (которые были впоследствии изданы), его полевой архив, однако следы самого барона затерялись. Возможно, он увлекся научными изысканиями и слишком далеко отошел от места стоянки, предполагая, что успеет вернуться, и не смог. Возможно, Толль со спутниками попытался выбраться на материк. Но следов их так и не нашли. Было ясно, что все они погибли.

Для Колчака эти экспедиции были лишь началом. Впоследствии он выпустил монографию «Лед Карского и Сибирского морей». Это фундаментальное научное исследование. Колчака приняли в действительные члены Русского географического общества, наградили Константиновской медалью. Кстати, штришок из личной жизни: когда он с товарищами возвращался на Большую землю из экспедиции по поиску барона Толля, кто-то прислал им провизию и вино. Кто же? Некая молодая дама. Все были поражены. Оказалось, приехала невеста Колчака Софья Омирова, с которой он все не мог обвенчаться, поскольку постоянно находился в разъездах. Софья совершила это фантастическое путешествие за Полярный круг, чтобы прислать гостинцы своему возлюбленному. В Иркутске они обвенчались. Но медового месяца не получилось, поскольку началась Русско-японская война и Колчак тут же отправился на театр военных действий. Ему довелось воевать в Порт-Артуре. Вначале он командовал миноносцем, потом – береговой артиллерийской батареей. Сражался мужественно, но был ранен и оказался в японском плену. Из плена был отпущен под обязательство более не принимать участие в войне. Через Америку Колчак добрался до Петербурга. В царской России отношение к пленным было совсем не таким, как при советской власти, когда бывшие пленные словно носили на себе клеймо. В начале XX века это были герои. Вернувшись из плена, Колчак узнал, что награжден орденом и золотой саблей – за храбрость.

***

Война закончилась для российского флота печально: он был, по существу, уничтожен, особенно тяжелыми были потери в Цусимском сражении в мае 1905 года. Стало понятно, что нужно реорганизовывать систему управления флотом и строить новый флот. Офицеры объединялись в кружки, обсуждали проблемы возрождения русского флота. Вот они, ростки гражданского общества! Колчак вошел в один из таких кружков, видимо, в Центральный санкт-петербургский – так он официально назывался. И был весьма активным деятелем кружка, одно время даже его председателем. Это движение не было изолированным или нелегальным – кружок собирался с разрешения начальства.

Офицеры пришли к заключению, что необходимо создать Морской генеральный штаб, который бы занимался стратегическим планированием и разработкой общей программы реорганизации русского флота. Так думали не только офицеры, но и государственные деятели, в частности депутаты Государственной думы, в том числе весьма активно занимавшийся военными вопросами Александр Иванович Гучков. Кончилось тем, что Морской генеральный штаб был создан. И Колчак поступил туда на службу в качестве заведующего отделением русской статистики. Тогда же он написал военно-теоретическую работу «Какой нужен России флот», опубликованную в 1908 году в «Морском сборнике». Колчак рассуждал в ней о флоте, подчеркивал его значение. Это было важно потому, что исторически российский флот был слабым, его руководство находилось в руках не имевших к нему отношение людей и в войне он рассматривался в качестве вспомогательного средства.

Напомню, что во время одной из Русско-турецких войн в конце XVIII века русская эскадра под командованием адмирала Григория Спиридова обошла вокруг Европы и вошла в Средиземное море, потеряв по дороге половину судов. Многие моряки умерли в походе от болезней. В Чесменскую бухту, где стоял турецкий флот, корабли вошли в плачевном состоянии. У русских моряков был только один выход – атаковать, в противном случае они были бы тут же уничтожены. Императрица Екатерина II, имевшая смутное представление о состоянии российского флота, писала одному из своих послов: «Если Богу угодно, увидишь чудеса». Приведя ее слова, В. О. Ключевский с присущей ему иронией писал: «И чудеса уже начались, одно было налицо: в Архипелаге нашелся флот хуже русского». Он имел в виду флот турецкий.

Великой морской державой Россия никогда не была. Флот воспринимался здесь как нечто второстепенное и в начале XX века. К примеру, Балтийский флот во время Первой мировой войны был подчинен командующему Северным фронтом, конкретно – генералу Николаю Рузскому. Когда в 1917 году выясняли мнение старших военачальников по поводу отречения императора Николая II, командующего Балтийским флотом спрашивать не стали, поскольку он по должности подчинялся командующему Северным фронтом. Не спросили и Колчака, хотя Черноморский флот, которым он в то время командовал, был подчинен непосредственно Ставке, то есть был более самостоятельным, чем Балтийский, а должность Колчака соответствовала уровню командующего фронтом. К тому же ему подчинялась еще и созданная по его инициативе Отдельная черноморская морская дивизия (об этом – позднее). Сухопутные военачальники и даже некоторые морские теоретики считали, что флот должен защищать берега и морские базы, то есть выполнять сугубо оборонительные задачи. Колчак же был убежден, что флот должен проводить активные наступательные действия и играть самостоятельную роль. В чем был безусловно прав. Колчак настаивал на постройке мощных и в то же время быстроходных судов. Ошибся он лишь в оценке роли подводных лодок, считая, что они тихоходны, «слепы», поскольку обзор у них крайне ограничен, а потому не могут представлять собой серьезную силу. Так было в 1908 году. А уже в Первую мировую стало очевидным, что крупные, мощные суда – те же дредноуты – далеко не самые успешные и удобные в морских сражениях, важнее всего оказались маневренность и оснащенность судов поражающими средствами.

Реализацию программы морских офицеров тормозил Совет государственной обороны, который возглавлял великий князь Николай Николаевич, не придававший большого значения флоту; именно он не переводил бюджетные ассигнования на его модернизацию. Однако благодаря личной поддержке императора Николая II и Государственной думы программа была в конце концов утверждена, хотя и в несколько усеченном виде по сравнению с той, какую разработали военные моряки.

***

Возвратившись к полярным исследованиям, капитан 2‐го ранга Колчак вновь отправился в экспедицию. Он был назначен командиром ледокольного судна «Вайгач», на котором совершил переход из Петербурга через южные моря в Арктику, а оттуда во Владивосток. Однако через год Колчак вернулся в военно-морской флот; свою блистательную военную карьеру он продолжил на Балтике. Миноносцы, минное дело – вот чему он себя посвятил, став в этой области крупным теоретиком и практиком.

Когда началась Первая мировая, Колчак проявил себя как отличный начальник минной военно-морской дивизии. Балтийским флотом тогда командовал выдающийся флотоводец адмирал Николай Оттович