А Витька… Ну, никак не подходил под этот образ, хотя он не раз предлагал ей сойтись.

– Ну, что, ты одна и я один, давай сойдемся, вместе будет легче и веселее. Но он, как и большинство мужчин, не понимал, что путь к сердцу женщины прост, ну, совсем прост, как все гениальное, но труден. Нельзя начинать совместную жизнь с таких слов, как «давай сойдемся».

Эти мысли вернули Варвару в молодость. Вспомнила она себя на чьем – то юбилее. Толпа народу, застолье, и она с длинной косой, что было редкостью в то время, села за стол на первый попавшийся стул и вдруг услышала приятный баритон около своего уха:

– Я увидел Вас, и другие женщины для меня не существуют.

– Как банально! – недовольно ответила она, медленно поворачивая голову в сторону говорящего. Повернулась и утонула в его больших, синих, бездонных глазах, обрамленных черными ресницами. А темные волосы и синие глаза у мужчины всегда сводили Варвару с ума.

Мужчина был лет тридцати пяти с добрым и умным, немного усталым лицом. Одет в серый дорогой костюм, галстук в тон костюму, темно-синяя рубашка, скромно и красиво. Он взял ее руку и поднес к губам – извечный символ уважения, поклонения и любви к женщине.

– Николай, – представился он.

– Варвара, – заиграла музыка.

– Потанцуем, – пригласил Николай.

И они понеслись в вихре вальса, земля ушла из-под ног Варвары. А полет продолжался. Полетели они на родину Николая, на Урал, на прекрасные озера, где целую неделю плавали, ныряли, рыбачили, варили уху, катались на лодке. Жили на какой-то роскошной базе отдыха. И, конечно, любили друг друга. Но этого было мало, захотелось на море. Полетели в Крым. Красота, горы, массандровские вина, теплое, бархатное море. И, конечно, любили друг друга. Однажды утром Николай встал очень бледный, пошатнулся, схватился за спинку стула и сел на него.

– Что с тобой? – испугалась Варвара.

– Видно, перегрелся вчера на пляже, – ответил Николай. – Ничего пройдет. И прошло, и опять все пошло как в вихре вальса. И вот пришел день, когда Николай сказал:

– Все. Мое время истекло. Надо возвращаться. Варвара ни о чем его не спрашивала и только ответила.

– Хорошо. И уже в аэропорту, перед посадкой каждого из них в свой самолет, она тихо спросила.

– А свой адрес ты мне оставишь? Он что-то написал на листочке, вырванном из записной книжки, и дал ей.

– А я могу к тебе приехать? – смотрела на него с надеждой Варвара.

– Тебя не пропустят туда – это секретный объект. Но ты не волнуйся, я найду тебя.

Крепко поцеловав Варвару, он побежал на посадку. Жизнь остановилась для Варвары, ей казалось, что она умерла. Все делала автоматически. А писем все не было. Писала каждый день. Но ответа не было.

– Что же делать? – думала Варвара. Появилась тошнота. Врач сказала, что она беременна. Поехала к родителям. Жила как во сне. Родилась девочка, Наташка, с большими синими глазами как у Николая. Больше Николаю Варвара не писала, потеряла надежду, да и все время занимал уход за Наташкой. И вдруг письмо. Дрожащими руками Варвара вскрыла конверт, а там листочек, на нем напечатано, что Давыдов Николай Петрович скончался от лучевой болезни.

Это было, как удар молнии. Теряя сознание, Варвара прилегла на постель, постаралась успокоиться. Она снова взяла этот страшный листочек бумаги, посмотрела на дату, справка была выдана ровно год назад. Сейчас Наташке шесть месяцев. Значит, он умер, когда у нее было только 3 месяца беременности. Заглянула снова в конверт и увидела в нем еще один тоненький бумажный листочек. Развернула. Это было его небольшое письмо. Варвара почувствовала сильное биение сердца, закружилась голова, ноги стали ватными, но, собравшись с силами, она прочитала:

«Моя любимая и единственная, когда ты получишь это письмо, меня уже не будет в живых. Я не мог тебе писать ложь, а правда оказалась уж очень жестокой для нас обоих. Я не хотел посылать тебе письмо раньше, так как ты была беременна, а наш ребенок должен родиться крепким и здоровым, поэтому я не стал волновать тебя. Запомни, все мои мысли только с тобой одной и здесь на земле, и в том мире, куда я скоро уйду. Я верю, что ты еще будешь счастлива!

Твой навсегда Николай»

Варвара заплакала, она долго рыдала, услышав плач ребенка, подошла к кроватке, покачала ее. Наташка заснула. Она снова перечитала коротенькое письмо от Николая и увидела там приписку, на которую сразу не обратила внимания. Внизу было написано: адрес моей мамы. Там было имя женщины, с которой Варвара могла разделить их общее горе.

Затем поездка на Урал к маме Николая, Вере Ивановне, разговоры о Николае, о нем она узнала много хорошего. Посещение могилки, радость Веры Ивановны от общения с внучкой.

– Копия сын, – говорила она. Все это стояло перед глазами Варвары, как нереальный сон. Вера Ивановна ненамного пережила сына. Квартиру оставила Варваре с внучкой.

После этого Варвара сложила свои нехитрые пожитки в пару чемоданов и уехала к подруге в Эстонию. Надо было срочно что-то изменить в жизни, чтобы не сойти с ума. А потом она и квартиру поменяла в Эстонию.

– И вот я теперь здесь. И что хорошего? А хорошее состоит в том, что нет ничего плохого. Сформулировала Варвара такую сложную мысль.

Громкий телефонный звонок прервал все ее мысли, и она схватила трубку.

– Варвара? – в трубке зазвучал певучий голос Хельги, смягчаемый характерным эстонским акцентом.

– Да.

– Ты не могла бы в выходные сделать кое-какую работу у нас в доме? В субботу утром подъедет Мартин, и мы все уезжаем на два дня на хутор к родителям, нужно помочь им с посадками.

– Ну, что ж, я не против, – сказала Варвара. Хельгу и ее семью она знала уже пару лет. Ее муж постоянно работал в Финляндии, поскольку этот большой дом они купили в кредит, а кредит надо было выплачивать. И вдруг кризис, Мартин потерял работу, ситуация стала угрожающей. К счастью молодой и крепкий мужчина сумел найти работу в строительной фирме в Финляндии.

– Когда все закончишь, можешь попариться в бане и поплавать в бассейне. Работы много, деньги я оставлю на обычном месте, – сказала Хельга.

– Спасибо, Хельга, – обрадовалась Варвара. В отличие от других, Хельга платила ей больше. Варвара не знала почему, но, видимо, потому, что у эстонцев все тарифы были выше: хоть на куплю, хоть на продажу.

– Пожалуй, уже пора билет покупать, – наконец, решила Варвара и отправилась на вокзал. Ощущение нереальности сопровождало ее всю дорогу, пока она ехала туда. Варвара не могла поверить, что вот сейчас она действительно купит билет, а затем через несколько дней сядет в поезд и поедет в Москву и, наконец, вырвется из этого затхлого мира, в котором все тихо, спокойно и мертво, как на кладбище.

– До Москвы, сидячий, в оба конца, – сказала она кассиру. Затем бережно положила билеты в свой Российский паспорт. Ведь сколько ее ни уговаривали подруги получить серый паспорт без гражданства, она не смогла этого сделать, ведь в России были могилы Коли и Веры Ивановны, да и родители еще были живы в то время.