– А что насчёт троечников? – спросила Алёна.

– В этот раз я не ставил троекззз, – прожужжал Слепень. – Я поставил только пятёрки тем, кто понял вопросы, и двойки тем, кто не понял ничего. Средних баллов нет.

Тяжелее всех эту новость переживал Тони.

– Я не хочу пересаживаться, – пробурчал он.

Тони всегда занимал лучшее место в первый день курса. Это было место в последнем ряду у окна, чтобы смотреть в него, если станет скучно, и поблизости от батареи, чтобы не мёрзнуть зимой. Не знаю, говорил ли я уже, что Тони любит выделываться. Мы поэтому так его и зовём: Тони-выпендрёжник.

Мы все встали и пересели так, как сказал нам Слепень. Мне выпало сидеть с Мэрилин, капитаном нашей футбольной команды, которая всегда получает хорошие отметки по математике, а ещё по языку и литературе.

Когда она села рядом со мной, Анита начала шептаться о чём-то с другой девочкой. Они обе смотрели на Мэрилин и что-то обсуждали. Заметив это, Мэрилин занервничала.

– У тебя всё нормально? – спросил я.

– Да, да, – поспешно ответила она, не глядя на меня. А потом совсем отвернулась. Камуньясу пришлось сесть с новичком.

– Этого ещё не хватало: сидеть с новеньким, – заныл Камуньяс.

– У меня имя есть, я – Вао Дэн, – сказал Вао Дэн.

Тони рассмеялся. Камуньяс, явно не ожидавший такой прыти от китайца, удивлённо замолчал. Слепень показал всем экзамен Вао и сказал:

– Он вундеркиндзззззз. Вам нужно брать пример с вашего нового товарища: он только что приехал из Китая, ещё плохо знает наш язык, а по математике уже впереди остальных...

Тут Томео поднял руку.

– В чём дело? – спросил математик.

– Может быть, просто жители Тяньцзиня более продвинуты в математике.

Услышав Томео, все рассмеялись. Хотя, честно говоря, не знаю почему.

Дело в том, что Вао правильно ответил на все вопросы. На втором месте оказалась Мэрилин, которая верно выполнила половину заданий. Мэрилин не только капитан нашей футбольной команды, но и хорошо работает головой и всегда знает правильный ответ. Слепень задавал вопросы по темам, которые мы ещё не проходили. Там были упражнения, которые мы должны были научиться выполнять во время этого курса.

– Как же мы тогда могли правильно на них ответить? – спросил Грустный.

Слепень посмотрел на него и сказал:

– В том-то и дело, зззззззззззззззззз.

Затем он сказал, что продиктует нам несколько упражнений на дом.

– Заполните пропущенные числа в следующих примерах: пробел, 4, 8, 4, 6 ...

Вао сказал:

– Я знаю.

И тут же принялся что-то писать с дикой скоростью.

– Но я ещё не закончил давать зада... – начал Слепень. Но не договорил фразу и уставился на Вао. Тот строчил как сумасшедший.

Он не издавал ни звука, но писал так быстро и сосредоточенно, что в итоге мы все начали смотреть на него, задержав дыхание.

– У тебя всё нормально? – спросил Слепень.

Вао пробормотал что-то по-китайски и продолжил писать. Через несколько секунд он отдал свой листок Слепню. Математик посмотрел на бумагу, потом на Вао и сказал:

– Но как вы узнали? Если я не закончил давать упражнение, к тому же его нужно было решать дома...

Вао ничего не ответил. Я переглянулся с Камуньясом. Как новичку удалось сделать это?

Он был гением? Или фокусником? Или, может, он читал мысли Слепня?

Первая перемена нового учебного года – это время, когда нужно решить массу вопросов:

· У кого в классе самые стильные джинсы (в колледже мы не носим форму);

· Чей альбом с карточками футбольной Лиги заполнен полностью (в этом году – ничей);

· Кто круче всех провёл летние каникулы (обычно это всегда был Тони. Но в этом году никакой супер-пупер-поездки у него не было, потому что фабрика по производству чипсов его отца накрывалась медным тазом);

· И, наконец, на первой перемене нужно выбрать красавчика года и красотку года.

Но в тот раз всё это не имело никакого значения. Мы говорили только об одном.

– Я думаю, что у него есть дар. У многих китайцев есть такое. Я читал в Интернете, – сказал Томео.

– То есть... вы, ребята, думаете, что он прочитал мысли Слепня? – спросила Алёна.

Алёна была единственной в команде, кто не ходил с нами в один и тот же класс, и мы частенько пересказывали ей наши новости.

Мы стояли во дворе и обсуждали чудеса, которые Вао Дэн проделал на уроке математики.

– Если он смог прочитать мысли Слепня, то он что же, и наши тогда прочитать сможет, что ли? – занервничал Грустный. – Я не хочу, чтобы мои мысли читали, я против!

– А я бы не отказалась, – задумчиво произнесла Анита.

– Если он умеет читать мысли, то может взорвать наши мозги, – сказала Мэрилин, очень серьёзно посмотрев на Грустного. – Я в кино видела: там одна китайская девочка взглядом взрывала людям головы.

Грустный побледнел.

– Мой отец говорит, что китайцы собираются завоевать весь мир, – сказал Камуньяс.

– Твой отец в тюрьме и сам не знает, что говорит, – парировал Тони.

– Что ты сказал? – начал кипятиться Камуньяс.

– Что слышал, – ответил Тони и с вызовом посмотрел на Камуньяса.

Кике, отец Камуньяса, сидел в тюрьме за попытку сфальсифицировать результаты матча во время нашего турнира в Бенидорме этим летом. Его приговорили к трём годам, но, по-видимому, тюрьма была открытого типа, потому что он мог выходить оттуда по выходным и в некоторые другие дни тоже. Так как тюрьма располагалась недалеко от нас, в городке Сото-дель-Реалъ, Камуньяс видел отца каждые выходные. Кике – единственный человек из всех, кого я знаю, кто когда-либо сидел в тюрьме.

Тони и Камуньяс смотрели друг на друга с видом заклятых врагов.

– Народ, а может, он и будущее предсказывает? – предположил Восьмой.

– И перемещает предметы взглядом? – продолжила Анита.

– Что за ерунду вы болтаете, – прервала их Алёна. – Он же ничего особенного не сделал... Ну, решил несколько задачек по математике. Тоже мне сверхспособность.

– Тебя там не было, – серьёзно сказал Томео. – Это было действительно странно, поверь. Это надо было видеть.

– Я тоже не верю, что у китайца сверхспособности. Он знал ответы заранее. Наверное, подсмотрел их на столе Слепня или что-то в этом роде. Обманщик он, вот кто, – сказал Камуньяс.

– Ну, лжец вряд ли, он же не говорил, что у него сверхспособности, это мы так решили, – сказал я.