— Лен, ну какая мне собака, я на работе с утра до вечера! — махнула рукой Лелька. Правда, рассказ не оставил ее равнодушной. Максим уже год просил именно лабрадора, а она все откладывала покупку, пока парень еще немного подрастет и наберется ответственности, позволяющей воспитать щенка. А тут взрослая чужая собака.

День потек своим чередом. После укладки финансистке Лелька сделала две стрижки и одно многослойное окрашивание, после чего уединилась в директорском кабинете, чтобы заняться организационными вопросами. Салон забирал у нее все время без остатка. Закупка препаратов, расчеты с налоговой, поставка оборудования, обучение нового персонала, получение лицензии для косметологических услуг — дела не кончались никогда.

Вынырнуть из этой круговерти ее заставил звонок любимой подруги — шебутной звезды журналистики Инны Полянской, ваяющей свои острые материалы под псевдонимом Инесса Перцева.

— Причешешь? — без лишних вступлений закричала та в трубку.

— Повод какой или для поднятия настроения? — поинтересовалась Лелька. Своих подруг, которых у нее было четыре, она обожала и прически им делала в любое время и в любом состоянии. Не беря денег, разумеется.

— В областном УВД нового генерала представляют, — доложилась Полянская. — Ты ж понимаешь, я должна быть вся неземная.

— Ты всегда неземная, — засмеялась Лелька. — Приезжай, конечно, сто лет не виделись. Ты ж появляешься только тогда, когда тебе от меня что-то надо.

— Ну не свисти, подруга, — возмутилась трубка. — Сегодня среда, а в субботу ты на моей кухне прекрасно уплетала рулет с маком. Конечно, никто не считал, но куска три ты точно слопала.

— Четыре. А не надо так вкусно готовить, если не хочешь, чтобы тебя объедали. Давай, двигай сюда. А то я еще планировала сегодня съездить мебель заказать.

— Одна нога в редакции, другая уже у тебя, — заверила ее Инна и действительно минут через десять огненно-рыжим вихрем ворвалась в салон, несмотря на маленькую хрупкую фигурку, заполнив его собой до отказа.

— У тебя сколько времени? — поинтересовалась Лелька, усадив подругу в кресло. — Я бы тебе заодно концы бы подровняла. Линия стрижки уже немного нарушилась.

— Давай, — охотно согласилась Инна. — Мне на брифинг только через два часа, я ж специально заранее позвонила. Понимаю, что ты можешь быть занята.

— Все вы у меня понимающие, подруги дорогие. — Лелька споро защелкала своими удивительными ножницами, ее пальцы летали над рыжей головой подруги, снимая по миллиметру, не больше. — Ездите вы на мне. А вот не была бы я у вас известный парикмахер, что бы вы делали?

— Пропали! Как есть, пропали бы, — закивала Инна. — Мы ж тебя знаешь как любим и ценим!

— Во-первых, не вертись, а во-вторых, не подлизывайся, — приказала Лелька. — Расскажи лучше, какой очередной шедевр готовишь. Я ж в жизнь не поверю, что ты не припасла какого-нибудь очередного «гвоздя», чтобы не воткнуть его в задницу своих редакционных конкурентов!

— Да каких там конкурентов, я тебя умоляю! — вздохнула Инна, картинно наморщив острый носик. — Как Стародуб по пьяни уволился, так совсем тухло стало. На мои темы теперь никто даже не зарится. Так что сижу я, как королева, одна в отдельном кабинете и «гвозди» от номера в номер заколачиваю. По самую шляпку. А если серьезно, то я с тобой поговорить хотела. — Она немного понизила голос, чтобы не привлекать внимания других клиентов: — Лель, не хочу тебя пугать, но в городе опять активизировался митинский маньяк. Ты проинструктируй Максима, чтобы поосторожней был.

— Кто активизировался? — не поняла Лелька.

— Маньяк, который на пустыре в Митине молодежь убивает. Ну, два года назад там студента первого курса убили, и до этого около пяти лет назад пацана там нашли. Неужели не помнишь?

— Смутно, — призналась Лелька, у которой похолодело под ложечкой. — И что, опять погиб кто-то?

— Да в том-то и дело. Нашли тело молодого парня. Только-только восемнадцать исполнилось. И картина та же самая — удушили его чем-то. Посреди белого дня. Митинский пустырь, конечно, место безлюдное, но чтобы вообще никто ничего не видел, такое редко бывает.

— А вроде писали, что поймали этого упыря? — припомнила Лелька.

— Не следишь ты, Молодцова, за творческим путем подруги! — с укором ответила Инна. — Там прошлым летом девчонку молодую изнасиловали и убили, и довольно быстро преступника нашли, который на себя и остальные убийства взял. Он даже до суда не дожил, в камере тихо удавили. Но я тогда в своей статье писала, что он к митинскому маньяку никаким боком. Почерк другой совсем. И вот, пожалуйста, и полугода не прошло, как новое убийство подтвердило мою правоту.

— Ты так говоришь, как будто тебя это радует! — в сердцах воскликнула Лелька.

— Я это говорю для того, чтобы ты провела с сыном воспитательную работу. Ему, конечно, на Митинском пустыре делать нечего, у него лицей совсем в другом районе, но все-таки береженого бог бережет. А насчет того, что меня это радует… Нет, конечно, но мой профессиональный цинизм позволяет мне испытывать легкое удовлетворение, когда я оказываюсь более правой, чем правоохранительные органы. Уж извини за тавтологию.

— Иногда мне кажется, что ты — моральный урод, — дрожащим голосом произнесла Лелька.

— Тебе не удастся меня этим обидеть, тем более что Алиска тоже всегда так говорит. — Инна повертела головой и с удовольствием посмотрела на свое прекрасное отражение в зеркале. — О, надо ей тоже позвонить, предупредить. У нее Сережке тоже месяц назад восемнадцать стукнуло. Правда, он не такой ботаник, как твой, нормальный пацан, спортом занимается, но маньяк — дело серьезное. А надежд, что его поймают, лично у меня никаких. За пять лет ни одной зацепки. Да и Наташке тоже надо сказать, чтобы за Ромчиком следила. Он младше, конечно, но на всякий случай.

— Да ну тебя, напугала! — Лелька расстроенно взмахнула расческой. — Пойду, правда, Максимке позвоню. Мало ли чего. Ты меня держи в курсе дела, ладно?

— Договорились. Все. Целую, я побежала. — Огненно-рыжий вихрь, совершенный до кончиков только что подстриженных волос, взметнулся, процокав тоненькими каблучками, и пропал в дверях салона, оставив лишь запах каких-то сложных духов. Инна Полянская была та еще штучка. Посмотрев ей вслед, Лелька покачала головой и начала набирать телефонный номер сына.

— Черт, черт, черт! Ну почему в этой части города всегда пробки! — Лелька в отчаянии смотрела через подернутое морозом лобовое стекло машины на намертво вставший мост, который вел в Заречную часть города. Именно там располагался самый крутой и престижный лицей, который в этом году заканчивал ее сын Максим.

Когда-то, когда сама Лелька была еще школьницей, разделение по социальным слоям велось в алфавитном порядке. К примеру, ее — дочку дворничихи, которая в свои семь лет уже знала все буквы и бегло читала, показывая скорость 120 слов в минуту, в «А» класс, конечно, не взяли.