так легко без маски всё понимающей и милосердной медсестры, что она даже улыбнулась, устраиваясь на рабочем месте.

— У благодетели — вуаль, у порока — маска1 — проговорила Вера, открывая в компьютере ежедневный отчет.

Телефон зазвонил так резко и внезапно, что она выронила карандаш.

— Верочка, это вы? — проговорили на том конце провода вкрадчиво.

— Поликлиника, регистратура, дежурная медсестра, что у вас случилось? — спросила Вера, силясь узнать абонента.

— А я вас по голосу узнала, это с Володарского, 7 вас беспокоят, я температуру-то сейчас померила, а у меня 38,7 и какая-то сыпь странная по телу, а еще кашель сильный, сухой…

— Вызовы принимаем с 8 до 13, — сухо сказала Вера, она не верила во “внезапно”, явно симптомы были раньше, но додуматься позвонить утром абонент не смогла, — если жаропонижающее не помогает, обращайтесь в 03 за неотложной медицинской помощью.

— Верочка, запиши меня на завтра, сегодня я продержусь, я бы раньше позвонила, но только приехала с командировки, мне уже в поезде стало плохо, но я была уверена, что это усталость с дороги…Ты все-таки сестра мне, хоть и двоюродная….

Шацкая осеклась на полуслове. Ну, конечно! Володарского, 7! Симонова Валерия Петровна. Двоюродная сестра. Стало так стыдно, так мучительно неловко, пауза переходила в мхатовскую.

— Хорошо, — помедлив, проговорила Вера, — извини меня, я не узнала тебя по голосу совершенно! Ты что, на мобильный мне позвонить не смогла?

— Так ты его не слышишь, видимо! Тебе все одно, что в гробницу Тутанхамона пытаться позвонить! — засмеялась и снова закашлялась сухим лающим кашлем собеседница.

— Так, давай свой полный адрес, я ж у тебя ни разу так и не была, я попытаюсь выяснить, смогут ли к тебе сегодня приехать, раз такое дело, если не сегодня, то завтра утром я внесу тебя в базу и перезвоню, чтобы сказать, в какое время ждать врача. Если станет хуже — 03, поняла, Лера?

— Записывай. Улица Володарского, дом 7, квартира 15. Теперь я объясню, как меня найти, потому что не все так просто. Значит, смотри: врач подойдет к Володарского 5 и очень удивится, потому что дальше идет Ленина 1!

Дальше Лера подробно описала, как найти ее дом. Оказывается, улица Володарского словно водоразделом преграждалась проспектом Ленина и улицей Свердлова, дальше снова шла Володарского.

— Так вот, — продолжала отчаянно кашляющая собеседница, — врач в итоге подойдет к арке, с одной стороны, это самый близкий путь, но через арку пусть не идет, потому что там, во флигельке после арки живет Аркаша, наш городской сумасшедший, он без рублика не пускает. Поэтому пусть она идет мимо арки, пройдет еще два дома, свернет на набережную и напротив пекарни с петушком на дверях, будет дверь, пусть заходит туда и пройдет насквозь дом, выйдет и сразу будет мой подъезд!

— Какой-то квест! — проворчала Вера, сделав все пометки, — прям платформа 9 и 3/4 из “Гарри Поттера”.

— Старый фонд, — хохотнула Лера, — тут вообще много загадочного! У меня, к примеру, через всю квартиру идет магистральная газовая труба, от одних соседей к другим, я сама этим газом не пользуюсь, но она скоро мне на голову упадет, а ремонтировать ее я не могу! Может или один, или другой сосед! А они не хотят…

Попрощавшись с неожиданной собеседницей Вера посмотрела в окно. Там шумела весна, мир жил какой-то яркой, сильной и вкусной жизнью, не задумываясь о том, что, где-то в регистратуре городской поликлиники сидит изящная как балерина женщина с неподъемной, нескончаемой болью в большой как море душе.

Иногда Вера думала о том, что она стала тем самым “маленьким человеком”, о котором так любили писать русский классики. Когда она была молода, она презирала таких “маленьких людей”, считала, что человек сам создает свою судьбу. Но только она не думала, что одно трагическое событие может перевернуть судьбу, вырвать из души кровоточащий клок чего-то живого, трепещущего и сакрального. Того, что и является сутью бытия каждого человека. Никакое время никогда не затянет эту рану. Даже если человек будет изо всех сил стараться сделать пластическую операцию по восстановлению линий души через спорт, вышивку гладью или орнитологию.

За окном мягкими лапами перебирал вечер, вельветовые сумерки опустились на всё еще упивающийся своим суетливым самодовольством город. В здании поликлиники становилось все тише, довольные и недовольные пациенты разошлись по домам, врачи, погруженные в свои мысли, грустные и веселый, тихо растворялись в вечерних сумерках. Вера больше всего любила эту часть дня, потому что в эти минуты ощущала, что день прошел не зря. Вера вытащила мобильный телефон и увидела 24 пропущенных звонка, обеспокоившись, она открыла журнал пропущенных вызовов, большая часть звонков была от старой приятельницы Марины Назаровой.

У Марины тяжело болел сын, 20-летний Алексей. Несколько лет назад у него диагностировали саркому и было удивительно, что он все еще был жив. Билась за него Марина нещадно, отвоевывала его у смерти ни один раз, но Алексею лишь становилось хуже. Год назад Вере удалось уговорить Марину написать заявление на то, чтобы определить Алексея в хоспис, Марина смирилась и поняла, что с таким болевым синдромом ему будет лучше получать паллиативную помощь, чем лежать дома и видеть вечно плачущую мать. Но оказалось все не так просто: направление лечащий врач выписал, на учет они встали, но мест не было. Вот не было мест и хоть ты спи у них на пороге!

— Мариночка, ты звонила? Что случилось? — обеспокоенно проговорила Вера, когда услышала тихий голос приятельницы на том конце провода.

— Вера, я уже не знаю, что мне делать…В хоспис Алёшу не определяют, да еще и обезболивающие сегодня не прописали, врач этот молодой, Стасовский, бормотал что-то непонятное, что надо пройти какое-то обследование, а это каждый день к 6 в поликлинику, стоять в очередях…Я ему сказала, что у нас направление на хоспис, а он знай свой талдычит, я даже не могу понять, вправе ли он отправлять нас на какие-то там обследования!

— Марина, я не могу комментировать его действия, я не знаю, о чем вы говорили, да я и не онколог! — мягко проговорила Шацкая.

— Да помоги мне ты! — не выдержала подруга, — посоветуй хоть, куда мне бежать, нас футболят от двери к двери, ждут, когда Лёша умрет, а умрет он в страшных муках, если ему хотя бы препараты не назначат своевременно!

— Так, у меня есть одна идея, ты будь на телефоне, я тебе постараюсь помочь, но не обещаю, что это получится, ты поняла? — быстро проговорила Вера и отключилась.

Она положила на стол