Во-вторых, он был биолог, а значит, мучил морских свинок и белых мышей. И хоть он не выглядел как ученый-маньяк из средней паршивости голливудского ужастика, подозрения, что Валик таки маньяк, косвенно подтверждались. Он был сыном финансиста, однако его потянуло на лабораторные склянки и мизерные дивиденды. Надо полагать, что оборудование ему все-таки папочка ко дню рождения прикупил, а вот на персонал и реактивы деньги выделял едва ли.

Но вся эта чужая жизнь Вику не должна была задевать и, в принципе, больше не задевала. До тех пор, пока Демидов, собрав семейство в библиотеке, не объявил торжественно, что они с Поповым-старшим генерировали идею женить на ней этого заикающегося биохимика. А мама Катя с радостной улыбкой прибавила, что сие есть прекрасная для Виктории партия, так как молодой человек интеллигентен и из хорошей семьи.

Никто, конечно, Вику не принуждает и не торопит, у нее будет возможность к жениху присмотреться, и лишь по прошествии времени последует официальное сообщение об их помолвке.

Вика подумала, что отец так шутит. Или что она неправильно поняла маму. Недослышала, не разобрала, перепутала. Переспросила даже. Потом молча поднялась в свою комнату, взгромоздила на голову наушники, включила тяжелый рок.

Грохочущие звуки не смогли прогнать боль, раздиравшую душу. От ее острых клыков негде было спрятаться, нечем заслониться.

Лишняя. Для них чужая. Для тех, кто ей так дорог, так по-детски дорог и необходим, к кому прикипела душа – чужая. Кому доверяла и доверилась. У них теперь свои дети. Целых двое. А девочка из приюта – лишняя.

Боль, заполнившая Викино сердце, добралась до самых сокровенных его уголков, отыскав для себя обильную пищу. Желчную ревность к Демидову, подлую – к близнецам. Подозрение, что мама Катя сто раз пожалела, ее удочерив. Шрам от раны, оставленной другом Генкой. Генкой Неботаником, потому что химиком, с которым они весь интернат продружили и который недавно сконфуженно заявил, что собрался жениться, а Вика даже не стала спрашивать на ком.

Чужие вины, незалеченные раны и горькая от них несчастность, слившись бурным потоком с новой напастью – яростной, оглушительной, сносящей разум болью, подсказали Виктории решение.

Единственно возможное и единственно верное – она ушла из приемной семьи. Напихала в баул каких-то шмоток, кинула на тумбочку ключи от машины и уехала на пригородной электричке в Фаддеевку к Танзиле Асадуллиной.

Танзиля Усмановна удивилась, увидев ее на пороге, но куда еще Вика могла податься? На вокзал в зал ожидания?

В зале ожидания можно отсиживаться, предполагая нервы предкам помотать и через денек вернуться.

Вика не собиралась возвращаться. Найдет работу, будет квартиру снимать. В нахлебниках ни у кого она оставаться не собиралась. Вуз, конечно, придется бросить, да и фиг с ним, с высшим образованием. Она веру в людей потеряла. По сравнению с этим брошенный после четвертого курса универ – полная лажа.

Танзиля вроде бы даже ей обрадовалась.

Выслушала молча Викину историю, желчно хмыкнула, и было непонятно, что это хмыканье конкретно означает, а потом поселила в просторной гостиной, куда выходила дверь хозяйкиной спальни и начиналась скрипучая лестница на второй этаж.

– Мать знает, где ты? – лишь спросила она.

– Она мне не мать, – ответила сдержанно Вика.

– Дуры обе, – подвела итог Усмановна и больше вопросов не задавала.

Сначала мама Катя ей звонила, но Вика трубку не брала.

О чем им говорить? Все уже сказано.

Звонки прекратились. Несколько раз к ней пытались пробиться мамины подружки – Надежда Михайловна, Алина, Валерия Львовна, но с тем же результатом.

Вика не особенно опасалась двух последних, а вот тетя Надя могла легко унюхать, что Викин поступок содержит в подоплеках добавочный мотив и он не менее серьезен, чем гремучая смесь из гордости, ревности и обиды. Однако, если таковой мотив и имелся, обсуждать свои внутренние проблемы Виктория ни с кем не собиралась и на тети-Надин нажим могла ответить грубостью, чего не хотелось совершенно.

Потом позвонил Игнат Пантелеев.

Игнат, как и старшие представители семьи Демидовых, состоял членом военно-спортивного клуба «Землянка», где в оборудованном под тир подвале можно было вволю пострелять из ставшего культовым оружия по черно-белым бумажным мишеням, а отстрелявшись, устроиться за столиком в тамошнем безалкогольном баре, чтобы пообщаться с единомышленниками – такими же фанатами «винчестеров», «браунингов», «смит-вессонов» и «наганов».

Про Пантелеева в клубе мало что было известно. Поговаривали, что служит он в какой-то хитрой конторе, чья деятельность связана с антитеррором. Не влезая в подробности Игнатовой карьеры, ушлые завсегдатаи насели на него и убедили провести несколько уроков по выживанию в условиях городских реалий.

Тот не стал упираться и желающих поднатаскал, однако натаскивал несколько специфически и, так сказать, с оборотной стороны. Хотя контингенту, безусловно, было интересно узнать, как выбирают позицию для снайперской стрельбы и какими способами минируют автомашины.

Кроме теоретических занятий были и практические – километровые пробежки с утяжеленными рюкзаками, подтягивания на турнике, приседания со штангой.

С теми, кто не отсеялся в процессе физкультурных экзекуций, Игнат отработал несколько приемов самообороны, весьма эффективных.

Вика показала неплохие результаты, чем заслужила его особое отношение. Оно выразилось тоже специфически: Пантелеев гонял ее больше других и в более широком диапазоне.

– Вика, здравствуй, – прогудел Игнат в трубку. – Ты в клубе давно не была. Или у тебя еще сессия?

– Здравствуйте, Игнат, – ответила Вика стесненно. – Да как-то все не получается…

Он был почти ровесник Демидову, и ей трудно было называть его на «ты», хотя Пантелеев и предлагал.

– А… Теперь я тоже редко буду там бывать. Меня уговорили дать спецкурс для телохранителей. Знакомый один раскручивает школу, вот, попросил помочь. До конца августа у него завязну. Ну, ничего, осенью встретимся в «Землянке» по-любому.

Потом они еще поговорили о чем-то маловажном. Затем, взаимно пообещав созваниваться, разъединились. А Вика задумалась.

Ей ведь нужно где-то работать, верно? Так вот, она пойдет в телохранители. Игнат как-то говорил, что для этого следует получить лицензию, окончив курсы. Она окончит. И получит. На банковской карточке у нее имеется некоторая сумма. Виктория планировала на эти деньги жить, пока не подберет подходящую вакансию, но теперь решила заплатить ими за обучение.

Ну, в самом деле, когда и какую еще работу она сможет найти, имея незаконченное высшее юридическое? Помощником нотариуса? Такие должности передаются по наследству. Тогда кем? Курьером в юрфирму? Барышней на обзвоне? Нет, это душу не греет. А телохранителем попробовать можно. Сейчас девушки-телохранители не редкость. К тому же Игнат не раз говорил, что у Вики хорошие