– Что-то случилось, доченька?

– Я не знаю, как тебе сказать об этом, мама… – начала я издалека.

– Ты смело можешь мне рассказать обо всем, – сказала мама. Судя по выражению ее лица, она была обеспокоена не на шутку.

– Понимаешь, в последнее время я не могу найти себе места, стала плохо спать, и голова начала сильно болеть. Думаю, что мне надо показаться доктору Айзеку.

Я заметила, что мама переживае т, поэтому меня не удивил ее скорый ответ.

– Завтра мы поедем к нему, не волнуйся, – ответила мама, – я пойду, поговорю с отцом.

С этими словами она вышла из комнаты, а я со счастливой улыбкой легла на кровать.

Как мама и обещала, с утра мы – я, мама, папа и Диана – отправились в город. Я с мамой должна была пойти к Айзеку, а отец с Дианой пройтись по магазинам. Диане тогда только исполнилось двадцать три года, и родители понимали, что ей пора выходить замуж. Но там, где мы жили, не было подходящих кандидатов. Сама Диана, по-моему, не очень-то переживала из-за этого или же держала свои чувства при себе, а вот родители с каждым годом нервничали все больше. Я даже как-то слышала их разговор о том, что неплохо бы отправить Диану в столицу к одной нашей родственнице, там ей было бы легче найти себе пару. Лично я думаю, что Диана скорее бы согласилась остаться в нашей глуши. Ведь тут у нее имелся тайный поклонник, с которым она виделась довольно часто. Им оказался сын садовника – красивый, высокий молодой человек, не обремененный высоким интеллектом и знатным родом. Про их отношения не знал никто. Я и сама узнала об их романе совершенно случайно. Когда прогуливалась вдоль реки, увидела обнявшихся Диану и этого парня, сидевших на берегу. Диана не заметила меня, да и я не стала ее потом расспрашивать и тем более выдавать родителям.

Приехав в город, мы с мамой отправились к доктору. Его небольшой, но добротный дом находился на главной улице. Дверь нам открыла служанка и пропустила внутрь, сказав, что доктор сейчас занят. Мы прошли в богато обставленную гостиную и расположились на диване. Вскоре дверь приемной открылась, и оттуда вышли доктор и его пациент. Айзек улыбнулся нам и поспешил поздороваться с моей мамой:

– Как поживаете, голубушка? Надеюсь, у вас ничего серьезного?

– Нет, нет, со мной все в порядке. А вот моя дочь, кажется, приболела.

Доктор перевел взгляд на меня. Не думаю, что в тот день я выглядела очень плохо, поэтому лицо Айзека выразило некоторое удивление. Сзади доктора раздалось мягкое покашливание.

– Ох, простите, мистер Шелдон, я забыл вас представить. Это миссис Эллингтон и ее дочь.

– Очень приятно, – сказал мужчина и галантно поцеловал руку мамы, – меня зовут Энтони Шелдон.

Мама внимательно посмотрела на мужчину, – высокий, статный, с темными волосами, на вид ему было лет тридцать пять. Одет очень дорого и по моде.

– Рада знакомству, но позвольте, я никогда раньше о вас не слышала. Вы, наверное, не местный, – сказала она.

Мужчина ухмыльнулся и ответил:

– Вы правы, я не местный. Здесь у меня дела, весьма важные.

– Но какие могут быть дела в нашем маленьком городке? – не унималась мама.

– А вы весьма любопытны, миссис Эллингтон, – сказал мужчина. – Но я все-таки отвечу – у меня здесь труппа артистов. Они дают представления по всей округе.

В душе у меня екнуло – я поняла, что передо мной коллега Джерома.

– О, как интересно, а что за представления? – спросила мама.

– Цирк! Дорогая, неужели вы не знали, что в городе цирк? – вклинился в разговор доктор Айзек.

– Нет, не знала. Я не интересуюсь такими вещами. Увы, к цирку наша семья не питает какого-либо интереса, – сказала мама.

Мне, конечно, стало грустно после ее слов, ведь это означало, что мои шансы попасть на представление уменьшались. Вся надежда была на мистера Шелдона. Вдруг он настойчиво пригласит нас? Но он даже не взглянул на меня. Собственно говоря, он вообще ни разу не посмотрел на меня за время его разговора с матерью.

– Ну что ж, дело ваше, – ответил Энтони Шелдон, – а мне пора уходить. Доктор, спасибо за рецепт!

Я безумно расстроилась из-за этого разговора, – стало понятно, что никакого цирка не предвидится, и вся комедия с моей болезнью была разыграна зря.

Энтони Шелдон попрощался с доктором, отвесил поклон моей матери, наконец-таки скользнул глазами по мне, улыбнулся и ушел.

Что было потом, я не очень помню, так как мою голову переполняли грустные мысли о неудавшемся походе в цирк. Вроде бы Айзек спрашивал меня о здоровье, я что-то отвечала, но в итоге доктор отвел в сторону мою мать, и они беседовали о чем-то минут десять. О чем, мне было безразлично.

После доктора, который, к слову, не выписал мне ни одного рецепта, мы с мамой, хранившей молчание о состоявшемся разговоре с Айзеком, направились к галантерейной лавке, где должны были встретиться с отцом и Дианой.

Я издалека заметила, что они уже ждут нас, причем, Диана выглядела очень радостной и с улыбкой о чем-то болтала с отцом.

– Ну, что сказал доктор? – спросил меня папа.

– Сказал, что ничего серьезного, – ответила за меня мама.

– Ну и хорошо! Я думаю, что все дело в том, что девочки совсем не развлекаются, как положено молодым. Они никуда не ходят и только сидят дома. Надо бы им развеяться, – сказал отец.

– Что ты хочешь этим сказать? – поинтересовалась мама.

– Пока мы вас ждали, обошли почти весь город и везде видели расклеенные афиши цирка. Оказывается, к нам в город приехал цирк: здесь будут и клоуны, и дрессированные животные, и акробаты, и фокусники. Я думаю, что нам стоит сходить.

– Я категорически не согласна, – резко ответила мама, – ты ведь знаешь мое отношение к цирку. Зачем нашим девочкам ходить туда? Если им надо развлечься, лучше я отвезу их в столицу.

– Ну, дорогая, что было, то прошло. Ты должна забыть все плохое, что связано у тебя с циркачами, – настаивал отец.

Я крайне обрадовалась тому, что отец поднял эту тему. Несмотря на упрямство матери, я была почти уверена, что мы все же пойдем на цирковое представление, так как отец всегда выигрывал в подобных спорах. В то время мне даже в голову не пришло спросить: а почему, собственно, мать так ненавидела цирк?

Я отошла в сторону и принялась разглядывать галантерейную лавку и товары, выставленные на витрине. Мне не хотелось слушать разговор родителей, тем более я не могла принять участия в нем и высказать свое мнение. Вскоре мы отправились домой. Спор родителей продолжался и во время нашего возвращения. Мы с Дианой порядком устали слушать препирательства матери и недоумевали, почему она испытывает такую неприязнь к бродячим артистам, ведь раньше она никогда не говорила, что не выносит цирка.

Разговор о цирке продолжился и за ужином: