– Ну, тогда можно по-простому, через дверь! – хихикнула Третьякова.

– Ты, Ленка, как всегда, опоздала к торжественному открытию домика, – наставительно заметила ей Аня. – У них после обыкновенной двери еще и бронированная, как у сейфа.

– Ну… не бронированная, конечно… но тоже ничего… – Шурик подошел к распахнутым дверям. – Гляди! Она тоже со стальной арматурой внутри!

– Вот это да! – Лена с уважением ощупала толстую вторую дверь. – Это не дом! Это настоящий бункер!

– Бункеры, чтоб ты знала, под землей! – ответил Шурик.

– Слушай! А как насчет… из-под земли? Можно вас достать из-под земли?

– Не знаю, – расхохотался наконец и Шурик. – Никто не пробовал!

– А вообще-то залезть в дом пытались? – спросил Володя.

– Естественно! Отец же не просто так защиту придумал. Говорю же, когда кончается дачный сезон, на участки начинается прямо целое нашествие грабителей. Когда была деревянная времянка – ее два раза поджигали. Когда домик сложили, через окна и взломанную дверь чуть ли не все имущество вынесли, а что не понадобилось – попортили и… вообще насвинячили!

– А теперь?

– А теперь отец помогает соседям так же защититься!

– Неужели точно такие же отмычки делает? – Крис потрогала пальцем ключ, который Шурик так и держал в руке. – А не боитесь, что соседи захотят у вас чего-нибудь прихватить, коли ключи подходят?

– Во-первых, соседи у нас порядочные люди, а во-вторых, разумеется, он делает им с другой нарезкой, другой формы и вообще… дайте я наконец ставни-то открою!

Одноклассники хотели вывалиться из дверей вместе с Шуриком, чтобы посмотреть, как он будет пользоваться своим удивительным ключом, но их остановил Федор, о существовании которого вместе с его подругой Динарой все как-то уже успели подзабыть.

– Подождите, ребята! – крикнул он. – Пусть Шурик пока открывает, а мы давайте разберем продукты. – Он посмотрел на часы. – Уже девятнадцать тридцать. Пора за ужин приниматься! Тут родителей нет. Никто не накормит.

– Точно! Есть хочется – прямо не могу! – подхватила Камчаткина и бросилась к своему нарядному голубому рюкзаку. – У меня как раз макароны и тушенка! Классный ужин!

– А у нас с Володей – овощи и хлеб! – сказала Аня, расстегнув свою дорожную сумку.

И друзья потянулись вслед за Федором и Диной в кухню, прихватив с собой продукты.

– Вот что я предлагаю, – сказала Дина, когда весь стол оказался завален съестными припасами. – Сейчас мы все разберем и назначим дежурных по кухне. Сегодня пятница. Впереди – суббота и воскресенье, то есть приготовить пищу надо будет семь раз. Сегодня, так и быть, мы с Федором берем ужин на себя, а на два следующих дня назначаем по двое дежурных на каждое приготовление. Таким образом, каждой паре придется два раза что-нибудь сварить. Не возражаете?

– Мы, значит, все по два раза, а вы почему-то один… – осторожно то ли спросила, то ли констатировала Крис.

– Не вы ли только что взахлеб кричали о свободе и независимости? – усмехнулся Федор. – А свобода предполагает массу обязательств, которые приходится брать на себя, например приготовление еды. Покажите себя по-настоящему независимыми от взрослых!

– Почему же сегодня беретесь готовить вы?

– Да так уж… Мы с Диной решили побаловать вас напоследок.

– Хорошо, мы согласны дежурить по два раза, – вступил в разговор Антон, – но, согласитесь, завтрак и обед совершенно не равнозначны по объему. Как будем делить: кому завтрак, кому обед, кому ужин?

– Да ерунда это все! Мы же не будем тут борщи варить или гусей с яблоками запекать, – ответил ему Володя. – Пища будет простая, походная. Думаю, можно даже и без супчика два дня перекантоваться. Как считаете?

– Конечно, можно!

– Ну его, этот суп!

– Дома уже надоел!

– А если из пакета варить – так это вообще две минуты работы! – неслось со всех сторон.

– Мы с Володей можем взять на себя оба обеда, если кто-то очень уж беспокоится на этот счет! – предложила Аня и бросила презрительный взгляд в сторону Маслякова.

– Мы и сами можем! Без вас! – заявила Крис, которой тут же захотелось показать, что и они с Антоном тоже кое-что могут, и тоже вместе. Подумаешь, какая все умеющая парочка нашлась! Они не хуже.

– Вот и отлично! – подытожил разговор Федор. – Сейчас разберете продукты: что в холодильник, что в шкафчики, и – можете дуть на залив!

– Не вода, а просто парное молоко, – сказала Аня и легла на разложенное на песке полотенце. – А ведь уже вечер.

– Вечно ты, Анька, говоришь какими-то штампами, – заявила Крис, садясь рядом. – Когда ты последний раз плавала в парном молоке?

– Никогда. Просто все так говорят.

– А ты придумала бы сравнение пооригинальней.

– Сама и придумай, – отмахнулась от нее Кашуба.

– Пожалуйста! Вода теплая, как… как… – Камчаткина завела глаза в голубое безоблачное небо и довольно быстро придумала: – …как чай в нашей школьной столовке!

Девочки рассмеялись.

– А жаль, что многие из нашего класса уйдут в колледжи, правда! – сказала подругам Лена. – Все-таки у нас был дружный класс! 9-й «А»!!! Буква-то какая красивая и самая первая в алфавите! И мы всегда были во всем первыми! Помните, как «бэшки» нам все время завидовали?!

– Конечно, жаль, – согласилась Аня. – Но ведь мы вшестером всегда будем встречаться и в разные походы ходить или, вот как сейчас, к Лихачеву на дачу, правда же?

– Хоте-е-елось бы, – протянула Крис. – А дачка у Шурика знатная! Кстати, Ленка, – она обернулась к Третьяковой, – а как у тебя с ним дела?

Третьякова опустила глаза, смахнула с ног невидимые песчинки и сказала как можно небрежнее:

– Все так же: ни то ни се.

– Нет, я такого не могу понять: надо, чтобы то или се! Может, тебе, Ленусь, вести себя поактивнее, а?

– Поактивнее – это как?

– Ну… взять его будто бы невзначай за руку, обнять за плечи, когда он, например, на стуле сидит… или еще что-нибудь эдакое сделать. Скажи ей, Анька!

– Крис все правильно говорит, – согласилась Кашуба. – А еще можно, например, вздрогнуть от какого-нибудь громкого звука и, будто бы испугавшись, к нему прижаться. Тоже хорошо помогает.

– Знаете, девочки, – понизила голос Третьякова, потому что от залива к ним шли уже вдоволь наплававшиеся ребята. – Мне что-то эта Дина абсолютно не нравится. Раскомандовалась тут. И вообще, мне кажется, что Шурику она нравится, хотя и девушка брата.

– Брось, она же старая, – махнула рукой Аня. – Володька сказал, что ей все двадцать пять лет можно дать.