Главным было другое. Победивший Цезарь начал глобальные политические реформы, целью которых было создание новой Империи, основанной на глобальной системе внешней и внутренней безопасности, экономическом росте и принципиальной реформе римского гражданства. История отвела ему мало времени, но сделанное за два последние года (46–44 гг. до н.э.) заложило основу для стремительного цивилизационного скачка и будущего двухсотлетнего процветания Рима. Заговор и убийство приостановили этот процесс, но он был уже необратим, к власти пришли те силы, которые продолжили его политику, хотя и замедлив ее темпы и пойдя на ряд компромиссов. В продолжающейся уже много десятилетий дискуссии о соотношении диктатуры Цезаря и принципата Августа мы твердо придерживаемся мнения об их глубокой преемственности. Рим I–II вв. н.э., а отчасти и далее, с его системой внешней безопасности, устойчивым экономическим процветанием и правовой реформой был Римом Цезаря.

Вопреки установившейся традиции, мы поместим обзор источников и историографии не в начале, а в конце изложения. Это не только позволит избежать дублирования структуры труда нашего предшественника, С.Л. Утченко, но и будет иметь дополнительный смысл. Последние главы будут посвящены как бы «посмертной жизни» Юлия Цезаря. Это исход борьбы с последней оппозицией, которую довели до конца уже его наследники, и установление той системы, которая стала итогом его победы. Это также образ Цезаря в античной традиции, как правило, поздней, и потому отражавшей отношение к нему новой эпохи созданной им Империи I-II вв. н.э., а затем уже и поздней античности. Наконец, это его образ в научной историографии 18–20 вв., постоянно являющийся предметом полемики и переоценок и показывающий степень созвучия этой темы уже современной или близкой к современной истории. Предварительное изложение фактов, предшествующее оценочной части, может оказаться полезным для выбора подходящего читателю мнения, а чтобы традиция все же не была нарушена до конца, мы поместим в начальной части другой обзор историографии, посвященный характеристике кризиса I в. до н.э.

Разумеется, сейчас не время и не место для анализа мнений о Цезаре, но, быть может, имеет смысл закончить наше введение одним из вопросов, ответ на который мы попытаемся дать позже. Исследователи много занимались приходом Цезаря к власти и самой его властью, гораздо реже пытаясь ответить на вопрос о цели, ради которой он ее взял. Когда речь идет о политиках, принятие и захват власти часто воспринимается как самоцель, однако трудно представить, что все политические деятели стремятся к ней только ради позолоченного трона, громкого титула, коллекции наград и всеобщего раболепия, равно как и ради возможности диктовать свои условия, обогащаться или расправляться с реальными и мнимыми противниками. Какова была та более высокая задача, ради которой Цезарь стремился к власти всю свою жизнь? Власть как цель, или власть как средство — этот вопрос вполне уместен и в данном случае. В зависимости от принятия той или иной позиции, мы должны по-разному взглянуть и на его деятельность, и на его личность, и на саму природу его власти. Встает и другой вопрос: к интереснейшей, хотя далеко не бесспорной идее С.Л. Утченко о «мифе о Цезаре» можно добавить и вопрос о другом мифе, созданном его противниками, а отчасти и сторонниками, а затем ставшим популярным в последующей традиции. Это был миф о «свободной республике» свергнутой «военным диктатором».

Имя Цезаря во многом символизирует процесс превращения Римской Республики в Римскую, а затем и в Средиземноморскую державу, а потому несколько изменив традиционную схему, мы рассмотрим основные принципы, по которым строилось римское общество, основы государственной системы Рима и путь превращения маленького италийского государства в крупнейшую сверхдержаву античной древности. Это был тот фон, на котором позже будет проходить деятельность Цезаря, его родственников, друзей и врагов, а его рассмотрение поможет понять многие события жизни будущего диктатора.

Политическая, экономическая и правовая система Римской республики складывалась с древнейших времен. Восходя еще к царскому периоду (VIII–VI вв. до н.э.) и ранней республике (V–IV вв. до н.э.), она в основном, сформировалась к III в. до н.э. По своей сути республика была полисным государством со всеми основными признаками этого общества: замкнутая система гражданства, противостоящая массам неполноправного населения, республиканский принцип управления и особые, характерные для полиса сознание и культура[1].

Становление римско-италийского государства было длительным и сложным процессом. Сами римские писатели постоянно подчеркивали, что гигантская сверхдержава возникла фактически «с нуля», с маленького поселения на холмах, расположенных в устье Тибра, основанного горсткой колонистов из латинского города Альба-Лонги, которых возглавлял Ромул, внук альбанского царя Нумитора (Liv. prooem; Eutr., I, 1). Легенда о Ромуле, дошедшая до нас в сочинениях многих писателей, зачастую в очень разных вариантах, стала своеобразным символом римской истории. Свержение законного царя Альбы Нумитора его братом Амулием, убийство сына Нумитора, вынужденное безбрачие дочери царя Реи Сильвии и тайное рождение близнецов, Ромула и Рема, таинственное спасение мальчиков, их воспитание, раскрытие тайны и свержение узурпатора — таковы основные вехи этой легенды, сходной с историями многих великих героев древности. Вероятно, впервые такого рода легенда возникла в далекой Месопотамии и была связана с основателем Царства Шумера и Аккада Саргоном Древним (2684–2630 гг. до н.э.). Аналогичные мотивы можно обнаружить в историях о рождении основателя Персидского царства Кира Великого, индийского божественного героя Кришны, библейского Моисея и греческих героев, Персея, Тесея и Эдипа.

Легенда о Ромуле подвергалась сомнению даже в древности, а Плутарх приводит большой список альтернативных версий основания города (Plut. Rom., 2), еще больше сомнений вызвала она у современных историков. Кроме нахождения сказочных, «бродячих» мотивов, ученые пытались доказать позднее (не ранее V в. до н.э.) появление легенды и эпонимический характер главного героя. Они подчеркивали обилие собственно античных версий и их разночтений, равно как и наличие этрусских и греческих мотивов и ономастики. Хотя сам миф, несомненно, имеет древнее происхождение, многие из этих аргументов нельзя не учитывать, однако, не вдаваясь с детали, заметим, что легенда была и остается главной официальной версией основания города, в которую верили римляне и которую изучали в римских школах.