Сейчас они, тяжело дыша от трудной ходьбы, спрыгнув в спасительное углубление, вырытое вражескими солдатами и обустроенное по всем правилам возведения военных фортификаций, стены и пол которого были вымощены досками, пытались поудобнее сесть, протянуть ноги и отдохнуть до сигнальной ракеты. Никто не знал, сколько у них времени для отдыха: минута, две, десять или целый час. Константин напряженно всматривался в предрассветную темень. Он боялся пропустить ракету, не разглядеть ее в густом тумане. Ада тоже по привычке смотрела назад, туда, откуда они пришли и где в назначенное время будет подан сигнал, возвещающий о том, что им пора продолжать свой путь. Она привыкла ожидать ракету. Там, в авиаполку ее ожидали ежеминутно. Только взвилась в небо, вспыхнула и еще не успела погаснуть, а летчицы и штурманы уже подбегали к машинам. Бывало, что и бежать никуда не надо было, потому что ожидали ее, сидя в кабинах. Ракета – это всегда сигнал к бою, к новым испытаниям. И каждый раз думалось, куда позовет тебя сегодня, чем кончится этот вызов. Ответ приходил только после встречи с врагом, от которого никто не ждал пощады. Не ждала ее и Ада, но и врагу пощады не давала. Немало однополчанок погибло, не вернулось после взлета. А ведь некоторые были намного опытнее ее, а ей пока везло. Думая о тех, кто не вернулся из полетов, она представляла, что и ее, может быть, ждет такая же участь в каком-то квадрате неба над речкой или топким болотом, над городом или селом. Не один раз приходилось садиться на поврежденном самолете, и с парашютом прыгать, но ведь не падать в смертельном пике, не взрываться в воздухе и не гореть заживо. И так хотелось верить, что количество взлетов будет соответствовать количеству посадок. Так оно и вышло. Сколько раз поднимала ее ракета в пламенное небо, столько раз она возвращалась в полк, пусть даже не всегда во время, но, все-таки, возвращалась. Куда теперь позовет ее ракета? И чует ее душа, что будет она последней в ее жизни. Именно здесь, на этом участке обороны противника судьба определила им сражаться. А противник хорошо подготовился. Оборонительная линия «Вотан»[1] строилась в несколько поясов. Враг возлагал всю ответственность на своего бога и питал надежды на то, что он их защитит.

На советско-германском фронте после ожесточенных зимних боев весной сорок третьего года наступило относительное затишье. К началу апреля линия фронта переместилась далеко на запад. От Баренцева моря до Орла она проходила почти по прямой линии. В районе Курска – выступала резко на запад, образуя дугу, а потом спускалась до Таганрога. На Таманском полуострове и в районе Новороссийска немцы удерживали хорошо укрепленный плацдарм.

Но, несмотря на благоприятные прогнозы, нашим войскам надо было еще закрепиться на отвоеванных рубежах, подтянуть тылы, пополниться людьми и боевой техникой. Кроме того, требовали восстановления разрушенные коммуникации.

Учитывая все это, Ставка Верховного Главнокомандования решила временно приостановить наступательные операции и возобновить их летом. В разработку плана дальнейшего ведения войны были положены цели продолжения освобождения советской земли от немецко-фашистских захватчиков, возвращение территорий и избавление народа от фашистского ига, возвращение главных экономических районов. Чтобы все это осуществить, Красной армии необходимо нанести мощные удары по главным группировкам противника. Главный удар и первый определялся на юго-западном стратегическом направлении, а второй – на западном. Этими ударами предполагалось сокрушить вражескую оборону на огромном фронте, разгромив основные силы противника. На юго-западном направлении находилось наибольшее количество сил и средств с обеих сторон. Здесь сосредоточилось около одной трети людей, танков и артиллерии, более 45 % авиации действующей нашей армии. Вермахт имел свыше 50 % танковых и моторизованных дивизий. При примерном равенстве с противником в численности личного состава советская действующая армия превосходила его в боевой технике и вооружении. К лету она располагала достаточным количеством артиллерии, танков, самолетов, автоматического стрелкового оружия с улучшенными тактико-техническими характеристиками. Это стало возможным благодаря самоотверженному труду работников тыла и высокой мобильности промышленности. Мощь армии поднялась на новую, более высокую ступень, что обеспечило проведение широких наступательных операций летом и осенью сорок третьего года. Почти двукратное превосходство в боевой технике дало возможность Красной армии развернуть формирование новых частей и соединений и увеличить ударную силу и огневую мощь. Непрерывный рост технического оснащения Вооруженных сил способствовал успешному проведению операций.

Планирование и организация промышленного производства Германии также подчинялись выполнению стратегических задач на советско-германском фронте. Решение этих задач требовало большого количества бронетанковой и авиационной техники, артиллерийского и стрелкового вооружения. Это было возможным благодаря выкачиванию максимума сырья и рабочей силы из оккупированных стран, используя их сырьевые запасы и производственные потенциалы. Особое внимание Германия уделяла выпуску танков. Но, несмотря на значительный рост бронетанковой техники, вермахт испытывал в них недостаток. Немецкие войска несли огромные потери на советско-германском фронте. Восполнять их им удавалось с большим трудом.

Советское командование предусматривало после разгрома немецких войск на Курско-Орловской дуге, развернуть общее наступление на юго-западном и западном направлении, чтобы нанести основательное поражение силам групп армий «Юг» и «Центр». Причем, основные усилия сосредотачивались против группы армий «Юг». Необходимо было сокрушить немецко-фашистскую оборону на огромном фронте от Великих Лук до Черного моря. В ходе этих наступательных операций предполагалось освободить важнейшие экономические районы Левобережной Украины, Донбасс и преодолеть важный стратегический рубеж – реку Днепр. Из двух существующих планов этих наступательных операций был выбран второй, предусматривающий главный удар в направлении Харькова, Полтавы, Киева. В этом случае фронт противника рассекался, что влекло за собой нарушение взаимодействия между важнейшими группировками. Это создавало угрозу флангам армий противника. Советские же войска занимали выгодное положение для последующего развития наступления.

Немецкое командование также определяло свои цели для войск на летний период. Об этом писалось в приказе № 5. ««Следует ожидать, – отмечалось в приказе, – что русские после окончании зимы и весенней распутицы, создав запасы материальных средств и пополнив частично свои соединения людьми, возобновят наступление. Поэтому наша задача состоит в том, чтобы по возможности упредить их в наступлении в отдельных местах с целью навязать им, хотя бы на одном из участков фронта, свою волю, как это в настоящее время уже имеет место на фронте группы армий «Юг». На остальных участках фронта задача сводится к обескровливанию наступающего противника. Здесь мы заблаговременно должны создать особенно прочную оборону…» В развитие этой общей установки были поставлены конкретные задачи каждой группе армий».[2]