коварными приемами, напоминала ему нечто среднее между поединком греческих борцов и петушиным боем. Все закончилось, когда Айкстли вырвал мейсхьюитл из руки атаковавшего врага и ударил им по лицу мужчины.

Через несколько минут консьерж отеля воспользовался пневматической почтой и отправил Гордону срочное сообщение. Когда инспектор полиции вошел в спальную Айкстли, тот выглядел хуже избитой собаки. Инквизитор сидел на кровати, держа в руках короткую дубину с заостренными шипами. Кровь капала с них на мертвого мужчину, лежавшего в ногах ацтека.

— О Боже! — прошептал Гордон.

— Он не из Мексики, — произнес южанин. — Кто-то старательно пытается разжечь конфликт между нашими странами. Нам подбрасывают сфабрикованные улики, но они выглядят достаточно правдоподобными.

Айкстли склонился над трупом и обыскал карманы убитого. Никаких документов. Только бежевая карточка с рядами аккуратных маленьких отверстий. Инквизитор приподнял ее клицу.

— Смотрите, что я нашел.

Гордон взглянул на перфорированную карточку.

— Такие штуки используются в ткацкой промышленности, верно?

Айкстли кивнул головой.

— Вот это действительно улика. Они не учли, что я умелый воин. Узнайте, кто производит и продает такие перфорированные карты. У нас не так уж много времени. Скоро наши недруги поймут, что их наемный убийца погиб.

— Я немедленно приступлю к расследованию. Мои люди вынесут труп. Вам предоставят новый номер и выделят надежную охрану.

— Благодарю вас, Гордон.

Айкстли знал, что не сможет заснуть. Он вызвал консьержа и передал ему сообщение, отменявшее заказ на утренний дирижабль до Теночтитлана. Инквизитор решил довести до конца это дело.

* * *

Перед первыми лучами солнца неутомимый Гордон вновь вернулся в отель. Он нашел Айкстли в ресторане, где тот задумчиво сидел над чашкой горячего кофе — ближайшим аналогом какао, к которому привык ацтек. Напиток немного согрел инквизитора.

— Я слышал, что вы отложили свое возвращение на родину, — сказал инспектор полиции.

— Новости расходятся быстро, — ответил Айкстли, помешивая ложкой сладкий кофе. — Я должен узнать, кто пожелал мне смерти. Обычное профессиональное любопытство. Надеюсь, вы меня понимаете.

— Расследование может затянуться на недели или даже на месяцы. У нас недопустимы жестокие допросы свидетелей и пустые обвинения ни в чем не повинных людей. Наш метод предполагает методическую работу, с полным пересмотром гипотез и версий, которые нам придется проверять и доказывать. От вас потребуется хладнокровие, умеренность и объективность суждений.

— Тогда ваш след остынет и затеряется в пыли.

Айкстли сделал глоток и поставил чашку на стол. Возможно, этот англичанин не так уж и плох. Впервые за последние два дня на лице ацтека появилась улыбка.

— Мистер Дойль, мне кажется, что у нас с вами имеется нечто общее.

— Что именно?

— Мы дети просвещения.

Гордон нахмурился.

— Я не хотел бы обсуждать эту тему. Дело в том, что французские революционеры и колониальные террористы тоже называют себя детьми просвещения.

— Я не имею в виду политический контекст, — со смехом сказал Айкстли. — Я говорю о вашем уважении к правде. О вашем интересе к тому, куда ведут следы преступления. Сейчас передо мной возникла сложная загадка. Кто-то хочет моей смерти. Признаюсь, я заинтригован.

Судя по всему, его слова не убедили Гордона. Маска добродушия, которую надел инквизитор, была фальшивой. Под ней кипел гнев. Айкстли желал найти человека, который организовал покушение на его и без того нелегкую жизнь.

— Ладно, оставайтесь, — сказал Гордон. — Надеюсь, вы безоружны? Я не хочу, чтобы вы создавали проблемы.

— Я безоружен, — разведя руки в стороны, ответил южанин.

Англичанин бросил на стол перфорированную карту.

— Сейчас мы посетим производителей этих штуковин. А вечером вас перевезут в другую гостиницу.

* * *

Это огромное кирпичное здание, с высокими дымившими трубами, располагалось близ доков Нового Амстердама и называлось «Компанией табулирующих машин Холлерита». Их уже поджидал мистер Джейсон Финессон — джентльмен в изящном фраке и цилиндре. Его пенсне так плотно сидело на переносице, что оставляло на коже глубокие следы.

— Приветствую вас, детектив.

Он пожал руку Гордона и затем повернулся к Айкстли.

— И вас, сэр.

Айкстли кивнул головой и, повернувшись к Гордону, увидел, что тот вытащил из кармана перфорированную карту. Инквизитор не верил, что визит в компанию даст им ценную информацию, но он держал свои сомнения при себе. Если карта управляла вязальными станками, то она могла контролировать и другие виды машин.

— О! — взглянув на предмет, воскликнул Финессон. — Перфокарта. В вашем сообщении говорилось, что ее нашли на месте преступления?

— Да, — утвердительно кивнув, ответил Гордон.

— Как любопытно.

Финессон приподнял ее к газовой лампе, светившей в углу комнаты. Он осмотрел ряды отверстий и покосился на секретаря, сидевшего за столом у входа в кабинет. Этот усталый на вид мужчина с зачесанными назад волосами раздраженно хмыкнул, поправил черный деловой костюм и склонился над раскрытым гроссбухом.

— Могу сказать, что данная карточка была сделана на нашей машине, — произнес мистер Финессон.

— Отлично.

Гордон лучился от восторга. Трепет охотника.

— Но это вряд ли вам поможет, — продолжил их собеседник. — Наши клиенты заказывают такие перфокарты пачками. Их используют в различных сферах бизнеса. Я понятия не имею, кому из клиентов она могла принадлежать.

Айкстли посмотрел на Финессона. Тот выглядел уверенным и говорил убедительным тоном. Его слова могли быть правдивыми.

— Вы управляющий компанией?

— Да.

— Для каких конкретных целей ваши клиенты используют эти карточки?

— О! Позвольте мне показать вам нашу технику.

Финессон провел их через несколько темных коридоров, и они вошли в большой зал с невероятно высоким потолком. Помещение выглядело результатом любви швейцарского часовщика и инженера, конструирующего локомотивы. Повсюду, щелкая, крутились массивные шестеренки и поршни размером с человека. Рядом с ними вращались блоки и стержни. В центре зала возвышались паровые котлы, чья мощность была сопоставима с двигателями трансатлантических лайнеров. В подведенных к ним трубах шипел нагретый пар.

— Прошлым летом нам поручили провести пересчет населения английских колоний. Кроме того, господа, мы ведем расчеты торговых фирм, выполняем математические вычисления для ведущих ученых, изучающих тайны вселенной, а также используем наши ресурсы для решения важных инженерных задач.

— То есть это механическая счетная машина, — догадался Айкстли. — Я слышал о таких устройствах.

Финессон гордо прошелся перед ними, словно цирковой шпрехшталмейстер.

— О, нет! Вы видите нечто большее! Наша машина выполняет сложнейшие математические действия и генерирует директивные инструкции. Это вычислительный агрегат, джентльмены! Один из четырех или пяти во всем мире. Я готов поспорить, инспектор, что если вы создадите математическую модель правоохранительных органов, сведете ее к формулам и переменным, а затем вставите все данные в нашу машину, мы сможем управлять полицией с невиданной доселе эффективностью.

— Похоже, мы встретили еще одно дитя просвещения, — подмигнув ацтеку, тихо прошептал инспектор.

Очевидно,