— Чего?! — Брови бармена устремились к переносице явственно демонстрируя что он не понял, о чем толкует его собеседник.

— Да-да, именно так. И это многое, если не вообще всё объясняет.

— Мне это ничего не объясняет. Скорее на оборот, путает.

— Повтори мне последний раз, а я растолкую.

Получив вновь наполненный стакан мужчина продолжил:

— Ну вот возьми любое художественное произведение. Книгу туже. Как правило, там будет самый главный герой. Реже их окажется два или три. Конечно же, его или их, окружение. Протагонист со своим кругом общения, ну и прочие персонажи второго плана. Естественно, вся история закручена вокруг антагониста и протагониста, они двигают сюжет, и весь мир, фактически вращается вокруг них. Второстепенные персонажи так же важны. Они делают мир более живым, и можно сказать, они вот это первое кольцо вращения вокруг истинных героев. За ними, уже в свою очередь идут третьестепенные. Этих уже читать не всегда запоминает. Могут появиться всего раз два, и не обязательно своим появлением что-то важное даже привнести.

— Ход мысли твоей вроде начинаю улавливать.

— За ними конечно идут четвёртостепенные, пятостепенные, ну и так далее. Каждая последующая группа больше предыдущей. Вот тебе и мандалаподобная космологическая картина мира. Всё это вместе крутится, вертится и делает собственно сам мир живым.

— Предположим.

— Но вот и представь. Ты не главный герой, и даже не второстепенный. В лучшем случае, ты был придуман автором, чтобы, скажем, у главного героя была с кем-нибудь встреча в этом баре, а ты их обслуживал. И когда эта сцена была? Может два года назад. Или будет только через год. Кто знает!

— Да брось. Каждый из нас, главный герой собственной жизни.

— С нашей субъективной точки зрения — да! А как иначе? Но я именно с глобальной говорю. Наши жизни, продуманы ровно на столько, на сколько оно надо автору, для решения каких-то задач, в истории главного героя! И всё успехи и неудачи зависят на сколько ему было лень, или на оборот важно, их указать. Ну вот есть у тебя глава, где главный герой приезжает в аэропорт. За чем нибудь, неважно. И когда это читаешь, всё естественно происходит. Ты следишь за ним, он совершает возможно что-то крайне важное для сюжета, и двигается дальше. И внимание читателя следует за ним. Да хоть в твой же бар, от туда.

— И что?

— А то что аэропорт куда-то девается, после его ухода? Нет. Он так же полон людей. Так же приземляются и взлетают самолеты, полные пассажиров. Ими управляют пилоты, которые когда-то мечтали поступить в лётное училище, еще будучи мальчишками. Эти самолеты кто-то сконструировал! И само здание аэропорта построили ведь. А значит ещё раньше для этого цементные заводы, и на них также работают люди!

Бармен принялся растирать пальцами виски:

— Что-то я опять ничего не понимаю.

— Ну это я к тому, что ради одной маленькой сцены, создается целый живой мир. С людьми и их судьбами.

— Слушай, ну реальная жизнь ведь не так работает.

— А с чего такая уверенность? Может, что как раз именно так? Во-первых, как можно это утверждать, находясь внутри? Мы видим ровно столько, сколько нам позволяют видеть. И я не исключаю, что возможно в мире параллельно существует несколько главных героев. Чьи-то сюжеты пересекаются, другие вообще никак не связаны. Но для нас то, персонажей фона, наполнения, какая разница? Да никакой. И это даже не плохо, если я существую ради того, чтобы быть третьим посетителем в кафе, когда туда заходит главные герой. Или лифт ему когда-то попридержал, знаешь. Был в кадре хотя бы секунду. А представь, ты дворник в соседнем дворе главного героя. Ты его никогда не увидишь. Он тебя никогда не увидит. Но и не быть тебя не может. Всё, ты придуман автором как часть общей картины мира, в котором функционирует этот герой. И не можешь пожаловаться, мол: «Что это мне такая роль досталась, дайте мне другую!», потому как тебя не придумывали как персонажа, которому вручили роль. Нет, это привилегия первого, второго и порой третьего плана. Нет, это для полноты мира придумались все возможные роли, и потом выполнять их функции запихали вот таких, считай что картонных, персонажей.

Глядя на своего собеседника, бармен ума не мог приложить, как ему реагировать на услышанное. Они были знакомы не первый день, и в целом могли бы именоваться приятелями. Но впервые он слышал такую «поэму» которая была либо слишком уж запутанной аллегорией, либо просто бредом сумасшедшего.

— Но, и возвращаясь обратно, мы приходим к тому, почему нам не выйти за свои рамки. Почему никак не прогремит этот стартовый пистолет, чтобы начать уже свой марафон, или на худой конец стометровку. Да всё просто — это не было прописано. А все что не было прописано, либо совсем невозможно, либо допустимо только на столько, пока не начинает пересекаться с теми, для кого прописано было. Ну вот скажем загорелся ты идеей стать актером. Но автор тебе этого никогда не давал. Он даже не думал об этом. А у тебя это желание появилось. Хорошо? Да отлично! Записался на курсы, в какой-нибудь кружок там, любительский театр. И всё, это твоя нища. Можешь вполне любить и что делаешь, можешь грезить о большой сцене, не имеет значение. Все что мог, ты уже получил. А появится персонаж, для которого автор захотел актерскую судьбы. Так он у него может на заводе пол жизни проработать, затем прогуливаться вечером по городу, там его случайно встречает режиссер, видит что это именно тот типаж который ему нужен был еще прям вчера, и уговаривает сняться! Ну и дальше блестящая карьера, золотые статуэтки, и всё такое прочее. Но и согласись, красиво ведь для художественного произведения!

— Ты мне сейчас весь мозг вынес. Я понял что у тебя тоска беспросветная в мыслях. Может к психологу тогда?

Мужчина только рассмеялся, и потянулся за новой сигаретой.

— А что он мне умного сказать может, если сам такой же? Каждый ограничен своей ролью. И не хорошо это, и не плохо, просто так есть. А я на свою голову это увидел. Когда не видел-то легче жилось наверное. Иллюзии были, надежды. А теперь их нет.

— Вот это депрессия и есть.

— Да нет, депрессия мне автором не прописана. Была б прописана, может можно было в петлю залезть да дело с концом!

— Ну ты что несешь такое, завязывай! — Бармену уже по-настоящему становилась не по себе от всего этого разговора.

— Да говорю, не предусмотрено,