– Как?

– Элементарно! Спровоцировать носителя энергии на эмоцию, при которой носитель свою энергию сам выбрасывает в пространство. А какая самая сильная и легко достижимая эмоция? Обида и слезы.

– Но мне это совершенно не нравится, я не согласна подобным образом своей энергией делиться! Да и с трибуны выступать не хочу, – возмутилась Панкратьева. – Как мне со всем этим бороться?

Волшебник ненадолго задумался, потом опять улыбнулся и сказал:

– Ну, во-первых, когда вы знаете причины поведения окружающих людей, вас уже не так легко прошибить на слезы. Но я вас научу одной штуке. Другого человека я бы никогда этому не научил, но ваша поддержка свыше говорит о том, что вы человек добрый и никогда не будете использовать полученные знания во вред другим людям. Садитесь удобнее и запоминайте. Вы наверняка слышали или читали о третьем глазе?

– Да, кажется, где-то на Тибете таким балуются. Я читала одну интересную книженцию, забыла, как называется, автор то ли Рапсанг Лампа, то ли Лабсанг Рампа. Очень здорово написано. Я вот поверила, что такое возможно, – радостно сообщила волшебнику Панкратьева.

– Вот и хорошо, – опять заулыбался Арсений, – значит вы более менее подготовлены к тому, что я сейчас вам расскажу. Так вот, третий глаз всегда был мощнейшим оружием и использовался отнюдь не для того, чтобы обозревать окрестности, как в сказке про Крошечку-Хаврошечку. В мозгу, под лобной костью, в месте возможного расположения третьего глаза существует нечто, позволяющее мысленно сконцентрировать там сгусток энергии и направить его в требуемом направлении. Опять же мысленно. Поэтому, когда на вас совершается энергетическое нападение, вы можете его отразить. То есть если на вас напал тот или иной человек, пытаясь обидеть и спровоцировать на слёзы, то в критической ситуации вы можете мысленно из области третьего глаза выстрелить в него золотистым шаром. Эффект может быть потрясающим. В большинстве случаев люди даже забывают на полуслове то, о чем они вам только что говорили, и меняют свое поведение на противоположное, на те самые сто восемьдесят градусов. То есть если до этого они с вами спорили, то начинают соглашаться, если обижали, то поспешно извиняются, если ругали, то тут же хвалят. Анна Сергеевна, но вы должны четко помнить, что применять этот метод вы можете только в безвыходной ситуации, и шар должен быть только золотистого цвета. Если шар будет другим, то вы причините человеку вред, а этот вред вернется к вам удесятерённым. Таков закон.

Панкратьева развеселилась. Она живо представила себя в черной мантии, пуляющей в неприятеля огненными шарами изо лба и молниями из рук. При этом волосы её красиво развивались, а сама она хохотала тем самым зловещим хохотом, которым и положено хохотать настоящему колдуну.

– Анна Сергеевна, – прервал эти приятные мысли Арсений, – я хочу, чтобы вы отнеслись к моим словам серьезно. Шары ни в коем случае не должны быть огненными, а из рук молнии вылетают только в кино. Через руки к вам энергия наоборот поступает!

После этих его слов у Панкратьевой медленно отвисла челюсть.

– Арсений, вы и мысли читать умеете?

Арсений рассмеялся.

– Нет, Анна Сергеевна, мысли я читать не умею, просто вы очень громко думаете.

И вот тут Панкратьева ему не поверила.

– Знаете, вы бы мне про свой дар все-таки рассказали поподробнее. Подруга моя, по рекомендации которой я к вам попала, сказала, что вы колдун, а какой же вы колдун? Ни капельки вы на колдуна не похожи.

– Разумеется, Анна Сергеевна, какой же я колдун? Вы колдунов ни разу не видели, что ли? Да на каждом шагу! Кстати, я после вашего ухода обязательно сяду на дерево у подъезда и начну каркать.

Панкратьева внимательно посмотрела на волшебника и прищурилась:

– Издеваетесь, да?

Арсений опять виновато улыбнулся и ответил:

– Да, есть немного.

__________________________________

* Про Люську Закревскую и Юру Гвоздева читайте в романе «Требуются отдыхающие».

Возвращаясь домой, Панкратьева поймала себя на том, что улыбается. В конце концов, даже если застенчивый Арсений никакой не колдун, а просто шарлатан, начитавшийся разных психологических книжек, его советы её ни к чему не обязывают. Да и денег он не взял, хотя Панкратьева честно пыталась ему всучить две тысячи рублей как за сеанс психотерапии. Разумеется, за сеанс на дому, а не в клинике, там через кассу гораздо дороже. От ее денег волшебник спрятался на кухне и кричал оттуда, чтобы она не портила ему карму своими глупостями.

Кроме того, в душе Анны Сергеевны тут же поселился соблазн испытать колдовскую науку и запустить в кого-нибудь золотистым шариком. Например, в компаньона и непосредственного начальника Дубова. Именно Дубову больше всего и хотелось шарахнуть шаром промежду глаз. Причем не безопасным золотистым, а самым настоящим огненным, и чтоб искры летели во все стороны и из глаз Дубова тоже. Однако вспомнив предостережения волшебника, Панкратьева решила отложить испытание нового оружия до той самой безвыходной ситуации. Она ни минуты не сомневалась, что гад Дубов такую ситуацию организует в два счета. Ему это раз плюнуть.

Когда Панкратьева въехала во двор своего дома, ее глазам открылась замечательная картина. На газоне у единственного во дворе дерева стоял совместно проживающий с Панкратьевой Алик Зотов. Причем не просто стоял, а стоял на одной ноге, изогнувшись совершенно невозможным образом и закрыв глаза.

«Ага! – подумала Панкратьева, – пополняет свои запасы живительной энергии Ци».

Зотов периодически занимался пополнением этой самой Ци с помощью какой-то шибко сложной китайской гимнастики. В первый год совместного проживания с Зотовым Панкратьева еще задавалась вопросом, почему эта самая Ци никак не хочет вливаться в прямо стоящего Зотова, зачем для ее получения необходимо закручиваться в узел? Потом Анна Сергеевна как-то попривыкла к странностям Зотова и перестала обращать на них внимание. Даже его регулярный уход в какой-то «Дзен» для решения наиважнейших жизненных вопросов абсолютно перестал волновать Панкратьеву. Никакого волнения, только легкое раздражение. Подумаешь, кто-то к колдунам и экстрасенсам ходит, а кто-то в «Дзен». У каждого, как говорится, свои причуды.

Однако если Панкратьевой было совершенно наплевать на украшение двора в виде своего бойфренда, или как раньше было принято говорить сожителя, то всем остальным проживающим Зотов, транспортирующий в себя Ци, был отнюдь не безразличен. Так напротив Зотова с открытым ртом замерла девочка из соседнего подъезда, выгуливавшая во время транспортировки Ци своего терьера. Тем более что Зотов для пополнения себя живительной Ци приоделся в ярко-красный дорогущий спортивный костюм известной фирмы, расписанный разными завитушками под хохлому и с надписью «Россия» на спине. Нужно отметить, что на терьера, как и на Панкратьеву, Зотов не произвел ни малейшего впечатления, и он сосредоточенно орошал растущий рядом с Зотовым одинокий чахлый куст.