– Откуда ты знала, что я приду? – спросила она Хозяйку Хижины.

– Я многое знаю и многое вижу, – улыбнулась Неморино. – Я сама пригласила тебя к себе в гости, а ты приняла мое приглашение.

– Приглашение? – удивилась Латте.

– Конечно, ты почувствовала аромат моих духов и добралась в Хижину, преодолев море. В моем доме не появляются те, кого я не хотела бы видеть.

– А кто еще живет в Хижине? – спросила Латте.

Неморино задумалась.

– Так сразу и не сосчитаешь, – наконец ответила она. – Ты сама со всеми познакомишься и во всем разберешься со временем. Твоя комната – седьмая по коридору, справа, на третьем этаже. В шкафу полно платьев и обуви, белье меняется каждый день, главное – не мешать уборщикам. У меня двое детей и много постояльцев, моих друзей. Бояться здесь нечего, ты в абсолютной безопасности. Я пригласила тебя пожить у меня, но ты можешь уйти в любой момент.

– А почему в углу комнаты туман? – спросила Латте.

– Там находится вход в Другой Мир.

Латте удивленно посмотрела на Хозяйку Хижины.

– Другой Мир? – переспросила она.

Неморино кивнула.

– Существуют другие миры, моя дорогая, и другие измерения. Многие из тех, кто живет у меня, часто путешествуют по ним.

Их разговор был прерван появлением на одной из стен кухни яркого светового пятна, из которого выбежала хрупкая брюнетка в длинном белом платье. Весь вид девушки говорил о сильнейшей усталости, казалось, что она вот-вот упадет.

– Закрывай! Закрывай! Алекс! – задыхаясь, закричала она.

Неморино мгновенно оказалась у пятна на стене и пробормотала что-то себе под нос. Пятно охватил огонь, но через секунду оно исчезло без следа. Латте показалось, что откуда-то из стены донесся глухой удар, но затем все снова стихло. Лишь едва слышный шелест прибоя за окном и тяжелое дыхание черноволосой девушки нарушали тишину. Переведя дух, незнакомка подошла к Латте и протянула тонкую руку ладонью вверх.

– Эллейн.

– Латте, – кофейная девочка положила свою руку в протянутую для приветствия ладонь, и Эллейн легонько сжала ее.

Латте почувствовала, как от ладони Эллейн в ее тело вошло странное благостное тепло. Ее охватили радость и счастье! Казалось, что она воспарила на крыльях к облакам!

Латте взглянула в глаза своей новой знакомой и удивленно отметила необычайно светлый взгляд темных глаз, которые ласково смотрели на нее.

– Прошу меня простить, я очень устала. Мы завтра обязательно пообщаемся, – Эллейн освободила руку Латте и пошла по направлению к лестнице. По дороге она взяла что-то из круглой вазы, стоявшей на массивной тумбе, и опустила в черную чашу весов. Весы едва заметно дрогнули, но равновесие чаш не нарушилось.

– Я отправлю тебе обед в комнату, дорогая, – Неморино отвела взгляд от весов, достала поднос и быстро стала сервировать обед на одну персону.

Латте проследила взглядом за Эллейн и увидела, что та светится изнутри. Легкое, едва видимое голубоватое свечение охватывало девушку, словно вторая кожа.

– Эллейн… Она очень хорошая, правда? – Латте перевела взгляд на Неморино.

Вечно Юная Хозяйка Хижины неожиданно вздрогнула, ее взгляд стал жестким, а плечи напряглись. Она проворно убрала одну руку за спину, но Латте успела заметить длинные когти и чешую вместо тонких изящных пальцев.

Девочке стало очень страшно! Она выскочила из-за стола и прижалась спиной к окну, но взгляд Неморино снова стал добрым, а рука, которую она продемонстрировала Латте, была вполне обычной.

– Ты же хотела узнать, где очутилась, – Неморино щелкнула пальцами, и поднос с обедом плавно поплыл по воздуху в сторону лестницы. – Кухня в моей Хижине – это Врата в любой Мир и в любое Измерение. А я – Страж Мироздания. Вид юной девушки наиболее подходит для твоего Мира, но я могу выглядеть иначе. В моей Хижине находят покой и убежище те, кто не нарушает баланс Света и Тьмы. Кроме того, мы все внимательно следим за этим равновесием. Хранители Мироздания, прибывшие из других Миров и Измерений, достают один камешек из вазы и опускают его в нужную чашу. Цвет выбранной чаши зависит от того, что они увидели за последнее путешествие.

– Эллейн – светлая? – Латте уже оправилась от страха и снова заняла свое место за столом.

– Абсолютно светлая и чистая душа, – Неморино заварила душистый травяной чай и разлила его по чайным чашкам из розового фарфора.

– А Алекс?

– Ее старший брат.

– Они поругались? Эллейн выглядела несчастной, – Латте пригубила невероятно ароматный и вкусный чай.

– Ммм… Можно сказать и так.

– Алекс – тоже светлая душ…? – Латте еще не закончила свой вопрос, когда по взгляду Неморино уже поняла ответ.

– Деточка, – Хозяйка Хижины порывисто встала из-за стола, отчего чайный сервиз жалобно звякнул, – в приличных домах любого Мира и любого Измерения не принято упоминать имя Алекса Кенберрийского! И я тоже не хочу о нем ни говорить, ни слышать. Кроме того, тебе пора отдыхать. Путь ко мне был долгим.

Латте хотела что-то еще спросить, но почувствовала, как ее сознание проваливается в какую-то темную яму.

Из туманной части комнаты появилось длинное влажное щупальце с присосками и заколыхалось возле девочки.

– Седьмая комната по коридору, справа, на третьем этаже, – Неморино проследила, как щупальце нежно обхватило гостью и, вытягиваясь, устремилось наверх по лестнице, а затем принялась сервировать ужин.

Латте проснулась поздно. Сказалось долгое путешествие и пережитые волнения. Сначала она не поняла, где находится, и удивленно покрутила головой в разные стороны.

Большая светлая комната была залита лучами солнца, на полуоткрытых окнах колыхались от морского бриза легкие белоснежные занавески. Кровать, на которой спала Латте, со всех сторон закрывал нежно-розовый балдахин. Белье было белоснежным, очень свежим и хрустящим, с причудливыми вышивками. В ногах лежало свернутое вдвое розовое покрывало. Рядом с кроватью Латте увидела столик с зеркалом, перед которым стоял маленький розовый пуфик. Стены комнаты были обиты светлым ситцем в мелкий розовый цветочек. С потолка свисала изящная хрустальная люстра, а в углу стоял большой шкаф из резного дерева. Нежная девичья светелка для принцессы – вот как можно было бы назвать эту комнату.

Латте спустила ноги с кровати и ощутила мягкость пушистого розового коврика. Она поднялась и подошла к окну, чтобы полюбоваться на морской прибой, нежный шепот которого был единственным звуком, который нарушал тишину.

Возле окна на мгновение зависла большая глазастая стрекоза, а затем резко взмыла ввысь и исчезла в голубом безоблачном небе. Латте обернулась и увидела рядом со своей кроватью закрытую дверь, за которой обнаружилась средних размеров ванная комната, сияющая чистотой и белизной. Розовые полотенца и мягкие розовые тапочки, розовая зубная щетка и мочалка, розовые стаканчики и коврики – такой теперь была ее жизнь.