Но сегодня он ей о себе напомнил. В очередной раз открыв глаза, Вика обратила внимание на стоящие на подоконнике букеты.

– Что это? – спросила она у Лены. – Как на похоронах…

– Дурочка! – прикрикнула тетушка. Потом пояснила: – К тебе не пускают пока никого, только мне разрешили ухаживать. А люди приходят и несут передачи. И цветы. Вот. – Лена кивнула на крупные бело-кремовые розы. – Это от Рублевых, они за тебя очень переживают. Этот пестрый букетик – от твоих девчонок с работы. А вон те розы – от Смирнова. Любит он тебя, Викуль, с места мне не сойти.

– Плевать. Не медаль же ему за это повесить. Рядом с той, которую заслужил за мамино убийство, или на другую сторону груди? Как он вообще узнал о том, что со мной случилось?

– Так ведь про взрыв, Викуль, знаешь, сколько разговоров было! Даже в областных криминальных новостях рассказывали. Вот он и узнал, примчался. И кровь свою сдал без вопросов. Даже просил, чтобы взяли двойную порцию. У вас с ним группа, оказывается, одинаковая, а для тебя кровь по всему городу собирали.

– Отцедить бы ее теперь, – нахмурилась Вика.

– Ты непримирима, Викуль.

– А ты? Ты, Лен, готова простить?

– Господь прощал кающихся грешников.

– Мне далеко до такого совершенства.

– Будем надеяться, что до выздоровления ближе, – вздохнула Лена, принимаясь кормить ее супом.

Через пару дней Вика настолько окрепла, что к ней пустили следователя. Им оказался мужчина лет сорока, с серьезным простоватым лицом.

– Юрий Степанович, мне совершенно нечего вам сказать, – с сожалением вздохнула Вика после того, как он ей представился.

– Я попрошу вас только ответить на некоторые мои вопросы, и все, – успокоил ее он. – Тем более что нам дали всего несколько минут. Скажите, Виктория Александровна, до приезда ваших знакомых вы никого на причале не видели?

– Кроме сторожа, не было ни души… А что, Клим вам об этом не рассказал?!

– Мне важны все точки зрения, поэтому многим людям я задаю одни и те же вопросы. Так вы никого не видели?

– Нет. Костер только горел неподалеку.

– Костер… А теперь подумайте, пожалуйста. Я задам вам не совсем обычный вопрос. У вашего мужа были… есть какие-нибудь недруги? Может, он с кем-то что-то не поделил? Может, поступали необычные звонки?

– Но ведь взрыв произошел не в нашем боксе?!

– Виктория Александровна, я выясняю причину того, что случилось. Так вы не знаете?

– Клим – довольно замкнутый человек и не стал бы мне рассказывать, если бы у него возникли проблемы. Ну, а мимолетом я ничего такого не слышала. Иногда он говорил с кем-то с гневными нотками в голосе, но делал это негромко и выходил из комнаты. Возможно, просто спорил с кем-то по работе?

– Кстати, о работе. Во сколько ваш муж вернулся домой накануне того дня, когда вы с ним поехали на рыбалку?

– Ближе к полуночи. Я еще расстраивалась, что он не выспится, он же ездил в командировку. Куда-то в район, его иногда посылают.

– И как часто?

– Ну, раз, наверное, в месяц.

– Хорошо… Скажите, а друзья у него были? Кто-нибудь из них приходил к вам домой? Что вы о них можете сказать?

– Собственно, ничего. Несколько раз заходили двое мужчин, которых Клим мне представил, как своих армейских друзей. Артем и Юра. Спокойные, вежливые. Я с ними не сидела за столом, уходила в комнату. Климу интересно с ними пообщаться, а мне там особо нечего делать, я их только стесняла.

– И это все?

– Ну, иногда еще Клим ездит с какими-то приятелями на охоту. Ружья у него нет, но лес он любит. И всякие там шашлыки в сугубо мужской компании…

– Хорошо. А теперь скажите, когда ваш муж ездил на охоту в последний раз?

– В предыдущие выходные. – Вика вытерла покрывшийся испариной лоб.

– Вы устали? – понял следователь. – Прошу, еще всего один вопрос: у вашего мужа… имеется какой-нибудь дополнительный заработок?

– Нет. – Вика удивленно посмотрела на следователя. – Нам и так хватает. Не шикуем, конечно, но и не бедствуем.

– Хорошо. Спасибо, Виктория Александровна. Мы еще побеседуем с вами, а пока поправляйтесь.

– Я постараюсь. Спасибо.

– Странные он мне какие-то вопросы задавал, – сказала после его ухода она Лене. – Я думала, его лодочная станция будет интересовать, а он как будто досье собирал на Клима.

– Ну, работа у него такая, Викуль. – И Лена снова взялась ее кормить.

Ленины усилия не пропадали даром: через три дня Вика встала. Постояла возле кровати на дрожащих ногах, улыбнулась Лене:

– Через пару дней смогу пойти к Климу.

– Викочка, – Лена снова усадила ее. – Я тебе не говорила, не хотела расстраивать. В общем, Клима вчера увезли в областную больницу. Нога у него сломана очень нехорошо, спасти бы ее.

Вика нахмурилась, долго лежала, осмысливая сказанное. Климу плохо. А возле него никто так не хлопочет, как Лена возле нее. Нога… Что ж, она, Вика, и без ноги будет любить его всеми фибрами души. И будет работать за двоих, если потребуется.

– Можно, я ему позвоню? – в который раз попросила она Лену.

– Нет, Викуля, и не проси. И тебе врач запретил звонки, и у Клима контузия.

Последний довод подействовал сильнее всего, и Вика снова смирилась. Оставалось только набраться сил, чтобы поехать к Климу самой. Он-то с ногой долго будет прикован к кровати… Специально ради этой цели Вика начала потихоньку ходить. Тайком от слишком строгой Лены, которая теперь стала отлучаться на работу. Учитывая серьезность Викиной болезни, Лену там старались не слишком загружать, но были ситуации, когда без нее, замгендиректора фирмы, не могли обойтись даже при наличии компьютера с телефоном, так что на пару часов в день тетка все же вынуждена была уезжать. А Вика в это время расхаживалась, двигалась по палате. Потом отважилась спуститься на лифте в фойе. Там работал газетный киоск, Вике хотелось купить что-то из местной прессы. Лена не давала ей читать, утверждая, что после перенесенной контузии это вредно для глаз. А Вика хотела посмотреть, не упоминали ли в местных изданиях о взрыве. И что именно.

Спустившись к киоску, она почувствовала себя чем-то вроде знаменитости: парочка девушек тоже в больничных халатах, отходя от окошка с пачкой цветных журналов, окинули ее любопытными взглядами. Вика расслышала произнесенное шепотом:

– Она?..

Новостной прессы, как назло, в киоске не оказалось: старую уже разобрали, а новую должны были подвезти после обеда. Не очень расстроившись – что ж, завтра, как только Лена уйдет, она еще раз сходит! – Вика пошла через фойе обратно к лифту, постепенно нагоняя двух девушек с журналами. Приблизившись, она поняла, что они все еще говорят о ней.