дружный мерзкий хохот и повторение приказа брать пленных живьём для хозяина.

Бой продолжался, кто-то командовал отступать, другие — нападать. И никто не замечал вновь появившегося в небе исполинского орла, словно туча, закрывшего звёзды.

***

Медленным движением открыв шторы и посмотрев на залитый серебистым светом священного Древа город Тирион, Мириэль пошла к постели. Шёлковое бельё она вышивала сама, и не было во всём Валиноре более красивого супружеского ложа.

Финвэ снова обнял возлюбленную жену, уткнулся в роскошные пышные волосы, слегка прикусил заострённый кончик уха.

— Давай подарим Феанаро сестрёнку, — прошептал король. — Она станет самой очаровательной принцессой в Арде!

— Я устала, прости. Наверное, мне стоит отправиться в Сады Владыки Снов и отдохнуть. Не хочу печалить тебя и Феанаро.

Выскользнув из объятий мужа, Мириэль Териндэ снова вернулась к прялке.

— Помнишь, какие мы слагали песни, уходя из Сумеречного Края Эндорэ в Валинор? — попытался приободрить жену король Нолдор.

— Да, они были весёлыми. Но теперь я слышу их иначе.

Королева посмотрела на льющееся в окно волшебное серебро Древа Телперион. По щекам скатились слёзы.

— С жизни своей,

Разрушив зыбкий покой,

Стряхну дрожащей рукой

Пыль и прах, — стала печально произносить Мириэль, и серые прозрачные глаза застыли. — Тысячи дней

Оставив вновь за спиной,

Отправлюсь вслед за мечтой

С судьбой в руках.

Я ухожу.

Мои следы на воде

В цветную рябь обратит

Игривый ветер.

Я ухожу

Стезёю новых побед,

И звёзды выстелят мне

Дорогу светом.

Наш ветхий дом

Сокрыт холодным дождём.

Немного грустно —

В нём мне места нет.

Ярким лучом

По глади вод босиком

Я ухожу, словно сон,

Во тьму и свет.

Я ухожу,

Мои следы на воде

В цветную рябь обратит

Игривый ветер.

Я не вернусь,

Укрой опавшей листвой

Всё, что хранили с тобой

Под нашим небом.

***

Тирионский дворец в одно мгновение всполошился, когда в золотом сиянии Древа Лаурелин к главному входу подлетел белый скакун, и черноволосый мальчик в простой для принца Нолдор одежде ловко спрыгнул прямо на лестницу.

— Папа! Мама! Я такому научился! Вала Ауле и Майя Курумо показали мне, как растёт кристалл, как формируется друза! Это невероятно!

С высокого крыльца на ребёнка смотрели слуги короля, готовые помочь чем угодно. Нолдоран Финвэ сам вышел к сыну, подхватил на руки.

— Пойдём к маме! — приказным тоном заявил Феанаро. — Я хочу ей подарить кристалл, который вырастили Владыки на моих глазах!

Король отвёл глаза и вздохнул.

— Пойдём в покои, мой искусный наследник, мой Куруфинвэ, — тихо сказал он. — Мне нужно тебе рассказать что-то очень важное.

Примечание к части Песня гр. Rabies "Я ухожу"

Часть первая: Сияние Эпохи Древ. Главный герой

— В любой сказке, сынок, есть главный герой, и в зависимости от морали он будет наделён различными качествами. Если сказитель хочет показать мудрость и благодетельность своих Владык, герой окажется смешным и бестолковым, по своей глупости обязательно попадёт впросак, но непременно будет спасён и в итоге наделён мудростью и благодетельностью. Если необходимо вразумить детей, показав результат опасного непослушания, герой предстанет агрессивным бунтарём, неблагодарным и высокомерным.

— И что же с ним будет? — золотоволосый синеглазый ребёнок, сиявший волшебным светом Благословенной Земли, как и все родившиеся в Валиноре эльфы, испуганно посмотрел на отца-короля, потом — на маму.

— Его не получится вразумить, Арьо, — очень мило улыбнулся третьему из сыновей владыка Финвэ, как бы нечаянно поправляя пышные сине-сиреневые рукава роскошного платья. Изящную серебристую вышивку по краю ткани не смогла бы повторить ни одна мастерица, кроме, возможно, самой Валиэ Вайрэ, чья лучшая ученица и украсила королевские одеяния многие годы назад.

— И что же с ним станет? — принц прижался к маме-королеве, на которую был очень похож и лицом, и волосами.

Король народа эльфов-Нолдор задумался, мечтательно улыбаясь, словно уже размышляя о чём-то другом, поднял голову. Чёрные волосы, очень длинные и завораживающе вьющиеся, заскользили по лоснящейся ткани, серебряное шитьё заиграло среди кудрей небесными звёздами, словно напоминая о давно не виденном эльфами изначальном тёмном куполе над головой.

Где-то там, далеко за Морем, так и остался вечный сумрак, а здесь, в Дивном Валиноре, Священном Амане, всегда светло от животворящего сияния двух Древ: серебристого Телпериона и золотой Лаурелин.

И звёзд в небе не видно.

— В одной жуткой земле, окружённой ядовитой водой, в которую нельзя даже наступить — не то что пить! — жило большое племя пушистых милых зверьков-нимбиньяр, — заговорил нолдоран Финвэ, взяв за руку супругу. — И были эти чудесные создания самыми слабыми и глупыми из всех, селившихся на той страшной территории. Ещё там жили огро-омные чёрные-рогатые-крылатые кони, и похожие на ящеров горгульи, и нечто среднее между львом, летучей мышью, крысой и слоном! Грифоны разные, тролли, огры, размером со скалу…

Маленький Арафинвэ закрыл ушки ладонями.

— Дорогой супруг, — осуждающе нахмурила брови королева Индис Ингвиселер, — Владыки Амана пригласили нас в гости в дивный дворец на священной горе Таникветиль не для того, чтобы здесь, среди оживающей в каждой прекрасной картине, каждой изящной статуе истории Арды, ты пугал своего младшего сына страшными выдумками о чудовищах.

— Это же сказка, драгоценная моя, — мелодично рассмеялся Финвэ, сняв с головы тончайшей работы серебряный со звёздами венец и примерив на сына, золотые волосы которого украшали подвески из натуральных голубых топазов. — Я лишь хотел сказать, что в это жуткое место, населённое чудовищами и глупыми несчастными пушистиками, однажды пришли светлые Владыки — сильные, смелые, прекрасные! Они выбрали по цвету меха трёх вождей-нимбиньяр: чёрного, белого и золотого и наделили их мудростью, храбростью и благодетельностью, чтобы эти главные герои-самцы облагородили остальных нимбиньяр, оставили многочисленное потомство, но главное — убедили, что далеко за ядовитой водой есть прекрасная, светлая и безопасная земля. Понимаешь, сынок Арьо, к чему я это всё рассказал? Одни стали мудрыми и спаслись, а другие так и остались глупыми гордецами и сгинули во тьме.

— Зачем это ребёнку?