И даже не поморщился!

А затем передал опустевшую рюмку служанке.

– А вам-то с этого какой прок? – прищурился Иван.

– Хорошая игра – вот все, что мне нужно. Ну а дальше – как карты лягут…

– Эх… А, ладно! – залихватски махнул рукой Иван, жестом осадил радостно загомонивших партнеров по игре и вдруг, сам того не ожидая, ляпнул: – Только деньги я ни у кого занимать не буду! Я поставлю… на свою невесту!

– Это как же? – нахмурился хозяин игорного дома. – С Сорниковыми мы связываться не станем!

– Да вы не поняли, Илья Игнатьич! – тут же поспешил объясниться Иван. – На милую Мари я бы в жизни играть не стал! Я ставлю на пять тысяч, которые завтра должен буду отдать ее отцу, иначе свадьба не состоится. А делаю я это потому, что мысль имею такую: если я сам не решу свои затруднения сейчас, то какой из меня муж и наследник сорниковских капиталов потом?

– А‑а‑а! Ну, тогда – по рукам! – дал добро Илья Игнатьевич. – Тут ты прав, Иван Борисыч! Мужчина должен оставаться мужчиной всегда!

– Я не смею даже допустить, чтобы вы оказались не у дел! – тут же ввернул Черный и протянул Ивану коробочку с картами: – Пусть на время игры она будет при вас…

Тот с невольным трепетом взял теплую на ощупь коробочку. С удивлением какое-то время Иван изучал испещрившие ее странные знаки, а затем с тревогой посмотрел на довольного иностранца:

– И что с ней делать?

– Да ничего! Просто положите рядом и верьте в удачу! – снова улыбнулся тот и кивнул Илье Игнатьевичу, давая знак.

Хозяин дома тут же принялся сдавать карты…

В тот вечер Иван не только отыграл все, что было им проиграно в начале игры, но и получил гораздо больше!

Он даже стал обладателем нового автомобиля, выписанного плюгавым хитрым господинчиком всего месяц назад из самого Парижа! Господинчик оказался владельцем ссудного банка, прибыл аж из самой Москвы, а потому не расстроился или не подал виду, а только улыбнулся и пожелал молодым счастья.

Что на него нашло тогда, Иван не смог бы объяснить ни кому-то, ни самому себе. Может – просто устал играть, а может – не покидающее его чувство какой-то необъяснимой тревоги, надвигающейся беды усилилось настолько, что стало нестерпимым…

Но когда игроки решили прерваться на очередное возлияние и послушать заглянувшую в игорный дом за полночь оперную диву местного пошиба, Иван украдкой смахнул счастливую колоду в карман сюртука и поднялся:

– Господа, позволю себе ненадолго вас покинуть. По нужде желаю выйти, но как приду – продолжим!

Он настороженно взглянул на Черного, но тот, видимо, так искренне наслаждался чудным пением девицы, что не спускал с нее глаз и явно не услышал Ивана.

А вот Илья Игнатьевич услышал:

– Конечно, Иван Борисович! Скорее возвращайтесь! Вам ведь не терпится закончить игру и получить свой выигрыш?

Иван покосился на гору купюр, лежавших рядом с хозяином игорного дома, на закладную, и напряженно улыбнулся:

– Еще бы! То-то Мари порадуется, не всякому ж дано на собственном автомобиле по городу кататься…

Выйдя под хмурое, уже рассветное осеннее небо, Иван нащупал в кармане украденную колоду, крепко сжал ее и, выйдя из ворот, быстро зашагал к дороге.

Тому, что в столь ранний час позади него вскоре зацокали копыта, он даже не удивился, как не удивился и адресованному ему вопросу:

– Эй, милейший господин, куда вас подбросить?

Тем же утром, сидя в вагоне отъезжавшего в столицу поезда, Иван понял, что сделал правильный выбор.

Что такое выигрыш по сравнению с попавшим ему в руки талисманом? Теперь ему не нужно будет жениться на Мари, чтобы стать богатым, но всю жизнь ждать, когда ее папенька изволит отбыть на тот свет!

Возможно, Черный так легко отдал ему свой амулет, потому что думал, что сбежать, не забрав такой огромный выигрыш, Иван не сможет.

Решил, видать, что он – мелкий подрядчик, за горку серебра удавится…

Ан нет!

Что ему развалюха-дом, в котором прохудились крыша и полы? Что ему толстуха-жена, которая его даже не любит? А выигранные деньги и автомобиль – еще неизвестно, получил ли бы он…

Зато пяти тысяч, что Иван планировал потратить на свадьбу, ему за глаза хватит на первые полгода в столице!

Еще раз полюбовавшись на коробочку своего счастливого талисмана, он впервые за этот день открыл ее и принялся перекладывать на столе бархатные, тисненные золотом яркие карты.

Интересно, какой не хватает?

– Если мы поддержим наших китайских компаньонов, доход нашей фирмы к осени этого года увеличится на сорок процентов! В итоге мы сможем открыть сеть магазинов сразу в двух странах, а не в одной, как было задумано, и выведем нашу корпорацию в лидеры на международном рынке! Антон, что думаешь?

Пожилой мужчина посмотрел на внука, но тот, казалось, его не слышал, полностью погрузившись в сетевые тайны на новенькой модели айфона.

– Антон!

– А?..

Парень посмотрел на деда, обвел взглядом скептически зыркающих на него работников фирмы – и неуверенно поддакнул, вспоминая суть беседы:

– Да… я тоже считаю, что братьев наших меньших надо поддержать! Ну… то есть – добро пожаловать, желтокожие братья, в нашу корпорацию!

– А что мы будем иметь в результате этого сотрудничества? – пытливо прищурился дед.

Его очень расстраивало, что его единственный внук так безалаберно относится к делам семейной корпорации.

– Все, что пожелаем? – не погрешил против истины тот, вызвав среди присутствующих усмешки. Все знали, что наследный принц – беспринципный лодырь, мот и за словом в карман не полезет.

К тому же очень любил доводить до точки кипения своих венценосных родственников. А они таки считали себя равными королям. Еще бы! Кто не знал воротил бизнеса Данилова Олега Петровича, его отца – Данилова Петра Ивановича и созданную ими корпорацию «Рим»?

А наследник великой бизнес-империи Антон Олегович Данилов не пошел ни в деда, ни в отца: он просто прожигал жизнь, кое-как переползая с курса на курс экономической академии, и то – благодаря средствам и знакомствам деда.

– Почти! – Петр Иванович с тяжелым вздохом захлопнул папку с документами и с натяжкой улыбнулся, обведя усталым взглядом коллег: – На этом, господа, считаю наше заседание законченным. Думаю, недовольных принятым нами решением не найдется? Нет? Все свободны.

«Господа», уже с явным нетерпением ожидавшие его последних слов, тут же похватали папки, портфели и рысцой дунули к дверям.

Антон же встал, не торопясь, и подошел к угрюмо молчавшему старику.